Джек Ричер, или Я уйду завтра
Шрифт:
– Да, такой вариант возможен.
Двери закрылись. Поезд поехал дальше.
Тереза Ли подняла голову и взглянула на меня.
– Мы виноваты в том, что случилось с теми частными детективами. Я про то, что их убили типы с молотками. А в особенности – ты. Ты рассказал Лиле, что тебе о них известно, – сказала она.
– Спасибо, что напомнила, – ответил я.
«Ты подтолкнул ее к самоубийству».
«Твоя вина».
Поезд въехал на станцию на Двадцать восьмой улице.
Мы вышли на Тридцать третьей. Никто из нас не хотел появляться на Центральном вокзале, где слишком много полицейских,
– Нам нужен план, – сказала Ли.
Мне понравился квартал, в котором мы оказались. В Нью-Йорке сотни самых разных районов. И все они отличаются друг от друга множеством ароматов и нюансов – достаточно свернуть на соседнюю улицу, а иногда даже начиная со следующего дома. Парк и Мэдисон в конце Двадцатых улиц выглядят немного обветшалыми, а поперечные улицы и вовсе кажутся бедными. Возможно, когда-то они знавали лучшие времена и те еще вернутся, но сейчас меня вполне устраивало то, что я видел.
Мы ненадолго остановились на тротуаре за строительными лесами, наблюдая за пьяными, которые, пошатываясь, брели домой из баров, и жителями ближайших домов, гуляющими перед сном с собаками. Мимо прошел парень с датским догом размером с пони, потом девушка с крысиным терьером не больше головы того самого датского дога. В целом я предпочитаю крысиного терьера. Маленькая собака, но яркая личность. Крошечный парнишка считал себя боссом всего мира. Мы подождали до полуночи и побродили немного с востока на запад, пока не нашли подходящий отель, небольшое заведение с вышедшей из моды вывеской, подсвеченной слабыми лампами. Отель выглядел неухоженным и грязноватым, меньше тех, где я предпочитаю останавливаться. Более крупные заведения обслуживаются лучше, всегда есть надежда на пустые номера и анонимность, и никто тобой не интересуется. Но в нашем случае этот отель подходил как нельзя лучше.
Я не сомневался, что мы сможем переночевать здесь за пятьдесят долларов.
Или даже за сорок.
Однако нам пришлось раскошелиться на семьдесят пять. Очевидно, ночной портье заподозрил, что у нас на уме секс втроем. Возможно, обратил внимание на то, как Тереза Ли смотрела на меня. В ее глазах что-то появилось. Однако я не был в этом уверен. Так или иначе, но ночной портье увидел способ поднять цену. Нам достался небольшой номер с односпальными кроватями, который находился в задней части здания и имел узкое окно, выходящее в вентиляционную шахту. Этот отель вы не найдете ни в одной туристической брошюре, но он был вполне безопасным и незаметным, и я понимал, что Ли и Джейк охотно проведут здесь ночь, однако сомневался, что они захотят задержаться в такой дыре на двое суток, не говоря уже о более длительном сроке.
– Нам нужна помощь, – сказала Ли. – Мы
– Можем, если захотим, – возразил я. – Я живу так уже десять лет.
– Ладно, нормальный человек не может так жить. Нам нужна помощь. Проблема не исчезнет сама.
– Не обязательно, – вмешался Джейк. – Ты же ведь сказала, если что-то знает три тысячи человек, проблема перестает существовать. Так что нам всего лишь нужно рассказать нашу историю трем тысячам человек.
– По одному?
– Мы можем обратиться в газеты.
– Ты считаешь, что они нам поверят?
– Если мы будем убедительны.
– И напечатают такую историю?
– Почему нет?
– Кто знает, как теперь ведут себя газеты? Может быть, они сначала обратятся к правительству, и те предложат им ничего не печатать.
– А как же свобода прессы?
– Я не забыла про свободу прессы, – сказала Ли.
– Проклятье, тогда кто нам поможет?
– Сэнсом, – сказал я. – Нам поможет Сэнсом. Для него слишком многое поставлено на карту.
– Сэнсом и есть правительство. Его человек следил за Сьюзан.
– Он слишком многое может потерять. И мы это используем. – Я вытащил из кармана сотовый телефон Леонида и бросил на кровать рядом с Терезой Ли. – Утром отправь Доэрти текстовое сообщение. Попроси его узнать телефон Кэннон-Хаус в Вашингтоне. Позвони Сэнсому и потребуй личного разговора. Скажи ему, что ты полицейский офицер из Нью-Йорка и что ты со мной. Потом – что знаешь про его человека, который ехал в вагоне метро, и что медаль «За выдающиеся заслуги» он получил не за снайперскую винтовку. И что нам известно: за этим стоит нечто большее.
Глава 49
Тереза Ли взяла телефон и посмотрела на него так, словно держала в руке редкий драгоценный камень. Через секунду она положила его на тумбочку и спросила:
– С чего ты взял, что за этим кроется нечто большее?
– Иначе просто не может быть, – ответил я. – Сэнсом получил четыре медали. Он был по-настоящему надежным парнем и, вероятно, занимался самыми разными вещами.
– Например?
– Решал любые проблемы. Для тех, у кого они возникали. И не только в армии. Парней из «Дельты» часто одалживают, и их услугами пользуется ЦРУ.
– И что они делают?
– Скрытая интервенция. Перевороты. Убийства.
– Маршал Тито умер в 1980 году в Югославии. Ты думаешь, Сэнсом имеет к этому отношение?
– Нет, скорее всего, Тито просто заболел. Но я бы не удивился, если бы выяснилось, что где-то имелся план на случай, если бы он оставался здоровым.
– Брежнев умер в 1982 году в России. Вскоре после этого – Андропов. И почти сразу – Черненко. Это напоминало эпидемию.
– Кто ты? Историк?
– Любитель. В любом случае их смерти привели к появлению Горбачева и дальнейшему прогрессу. Ты думаешь, за этим стояли мы? И Сэнсом?
– Может быть, я не знаю, – сказал я.
– Тем не менее эти проблемы не имеют отношения к тому, что происходило в марте 1983-го в Афганистане.
– Давай подумаем вместе. Насколько велика вероятность натолкнуться в темноте на советского снайпера? Неужели они бы послали такого аса, как Сэнсом, болтаться по горам в надежде на удачу? В ста случаях из ста одного он бы возвращался с пустыми руками. Очень серьезный риск с минимальными шансами на успех. Так миссии не планируются. Перед профессионалами ставят достижимые цели.