Джек-Соломинка (Часть 1-5)
Шрифт:
Люди ждали короля с восхода солнца. Нигде поблизости не было ни деревца, ни навеса, чтобы укрыться в тень, и Тайлер распорядился отправить двух водовозов с бочками к Темзе. Люди исполнили его наказ да еще, кроме воды, прихватили с собой из города бочонок пива.
Король тоже, как видно, готовился к встрече с мужиками. Перед тем как поехать на Смисфилд, он отправился в Уэстминстерское аббатство, к гробнице Эдуарда-исповедника. Там он молился вместе со своей свитой и выстоял обедню.
Народ уже изнемогал от зноя, когда показались передовые королевского отряда. Ричард и сопровождавшая его свита остановились у госпиталя Св. Варфоломея, напротив Смисфилда.
Джек внимательно и ревниво следил за людьми королевского отряда. Конечно, это все рыцари, испытанные в военном деле, но, пожалуй, его кентцы тоже не хуже держатся в строю. Придворные были в шляпах с перьями и лентами, и только кое-где в рядах блестели шлемы. Король был при одной тонкой шпаге. Может быть, напрасно кентцы так многозначительно выставили свои луки и копья?
Джек еще раз внимательно пригляделся к королевским всадникам. Ему не понравились твердые складки их одежды.
– Уот, - сказал он, возвратившись в лагерь, - почти у всех этих людей под платьем надеты кольчуги!
– Ничего, - сказал дэртфордец беззаботно, - на этом солнце они в них испекутся, как грудинка на вертеле.
Как только господа расположились в порядке у госпиталя Св. Варфоломея, из их рядов выехал всадник. Это был мэр города Лондона Уилльям Уолворс. Он прибыл сообщить повстанцам, чтобы они выслали своего представителя для переговоров с королем.
Когда мужики стояли лагерем на площади Св. Екатерины, Ричард имел возможность разглядеть их как следует из окон Тауэра. Ему называли их всех по именам.
Больше всех ему внушал страх неистовый поп, который без передышки мог говорить по два и по три часа подряд. Поминая все время имя господа бога, поп безостановочно подбивал мужиков на дурные дела. Глядя из окон Тауэра, король избегал встречаться с ним глазами.
Тот, которого называли Соломинкой, как видно, был не простой мужик. Вернее всего, он служил где-нибудь в войсках, потому что любимым занятием его было выстраивать своих людей напротив Тауэра и заставлять их делать воинские упражнения. Хотел ли он показать господам дворянам, что его мужики тоже чего-нибудь стоят, или им руководило желание покрасоваться перед своим королем - Ричард не мог решить. Но во всяком случае к этому человеку следовало относиться с опаской.
Разглядев едущего к госпиталю Св. Варфоломея человека на гнедой лошади, король вздохнул с облегчением. Это был Уот Тайлер - самый угрюмый из них по виду, но на деле простой мужик из Дэртфорда. Такого нетрудно будет обвести вокруг пальца. Вчера Ричард убедился, как легко уговорить мужиков, если их не подбивают бедные попы и другие умные советчики.
Король тут же утвердился в своем убеждении: приветствуя его, Тайлер показал себя грубым, неотесанным мужиком. Однако, как только дэртфордец стал излагать свои требования, Ричард немедленно же в корне должен был изменить свое мнение.
Когда вождь повстанцев подъехал к королю, у него хватило ума сойти с лошади и почтительно преклонить перед своим государем колено. Но тотчас же он грубо и непочтительно схватил руку Ричарда, потряс ее изо всех сил и сказал:
– Будь спокоен, брат, и весел! Через какие-нибудь две недели общины будут благодарить тебя еще больше, чем теперь, и мы будем хорошими товарищами!
И потомок нормандских и анжуйских завоевателей должен был это терпеть на глазах всей своей свиты.
Вслед за Тайлером ехал мальчишка, его оруженосец и знаменосец, что казалось уже совсем смешным, потому что при мужике не было ни знамени, ни оружия. Только маленький кинжал блестел у него за поясом. На это обратил внимание не один король.
И Ричард, отвечая дэртфордцу, тоже назвал его братом. Целовался же его дед со своими фламандскими ростовщиками, несмотря на то что от них несло селедкой и луком. А потом в один прекрасный день отказался платить им по своим векселям. А флорентийцев Барди он разорил начисто, не отдав им ни копейки.
– Что привело тебя сюда, брат, и почему вы не расходитесь, как эссексцы, по домам?
– спросил король.
– Разве вы придаете мало значения королевской грамоте, согласно которой будут выполнены все ваши требования?
– Это еще не все требования мужиков, - отвечал Тайлер.
– Вот сейчас я прочту твоему величеству все, что надо. Мы не покинем Лондона до тех пор, пока новые пункты не будут внесены в королевский патент. Лорды королевства горько раскаются, - добавил он, оглядывая стоявших в молчании рыцарей, если все не будет сделано так, как надо!
И он принялся читать новые пункты. Ричард мог бы поклясться, что мужик вызубрил их наизусть, потому что ни один клерк не мог бы разбирать написанное с такой быстротой.
– "Все находящиеся в пользовании сеньоров леса, пруды, озера и реки должны стать общим достоянием, чтобы как богатый, так и бедный мог по всему королевству свободно ловить рыбу, охотиться за зверями и гонять зайцев на всех полях".
"В королевстве не должно быть никакого закона, кроме Уинчестерского".
"Впредь суды не должны приговаривать к лишению законов".
"Права сеньоров должны быть упразднены и установлено равенство всех, кроме короля".
"Находящееся у монахов, настоятелей приходов, викариев и других церковников имущество должно быть отнято у них, за исключением того, что необходимо для их содержания, и разделено между прихожанами".
Король только глазами мог переговариваться со своими людьми. Все слушали в сумрачном молчании.
– "В Англии должен быть лишь один епископ и один прелат, и все земли и держания епископов и прелатов должны быть отняты у них и разделены между общинами".
"В Англии не должно быть вилланов и вилланства, но все должны быть свободны и равны", - закончил Тайлер.
– Но это твое величество уже вчера утвердило своими грамотами.
Король оглянулся.
– Будет так, - ответил он предводителю повстанцев.
– Сегодня же следует заготовить грамоты с печатями. Оставьте, как эссексцы, своих представителей и мирно разойдитесь по домам. Лондон еще не видел такого огромного скопления пришлых людей, и наши жители уже начинают ощущать недостаток в съестном.