Дженни. Ближе к дому
Шрифт:
— А что еще стряслось? — спросил Фатти.
Туземец налил в стакан еще пива и уже собирался что-то сказать, как вдруг громкий говор в комнате смолк и звяканье автоматов постепенно прекратилось. Похоже было, что все посетители пивной решили уйти сразу.
И Фатти и Туземец обернулись посмотреть, отчего стало так необыкновенно тихо. В эту минуту все смотрели на Клайда Хефлина, который медленно шел от дверей к стойке. Выражение лица у Клайда было угрюмое и угол рта злобно кривился. На этот раз при нем не было ни кобуры с револьвером, ни наручников, висящих на поясе, и боковой карман не провисал
Подойдя к стойке и не говоря ни слова, Клайд схватил Туземца за плечо и повернул на табурете с такой силой, что тот чуть не свалился. Но и после этого Туземец подумал только, что Клайд хочет в шутку затеять ссору, как он делывал и раньше. Туземец добродушно заулыбался.
— Душу бы надо из тебя вышибить, — неживым голосом сказал Клайд, опять рванув Туземца за плечо так сильно, что тому пришлось ухватиться за стойку, чтобы не слететь с табурета. — Вот сейчас возьму да и вышибу, — прибавил он все тем же неживым голосом.
Они смотрели друг на друга, и широкая улыбка Туземца расплылась во все лицо.
— За что, Клайд? — спросил он, высвобождая плечо. Он все еще думал, что Клайд грубо шутит по своей всегдашней привычке. — Что такое случилось?
Тот ничего не ответил. Только злобная складка в углу рта стала еще глубже.
— Ведь я починил тебе приемник и он работает? Я же тебе сказал, что с ним надо делать. Потряси его легонько так, чтобы он задребезжал, а потом выругай его. Ты уж, верно, сумеешь выругаться так, чтобы он начал работать. Больше, пожалуй, и ничего не нужно, чтобы иной упрямый приемник заработал лучше прежнего. Ступай домой, попробуй сделать, как я сказал, а потом расскажешь, что получится.
Клайд пихнул Туземца так, что тот ударился о стойку.
— К черту это. Я не про приемник говорю, на кой он мне дьявол.
Улыбка сходила с лица Туземца, оставаясь только в уголках губ.
— Что ж, Клайд, если он хорошо работает и ты доволен, так заплати сколько ты мне должен за починку. Это будет по-честному. Мы же с тобой договорились, ты помнишь. Ты сказал, что отдашь долг, когда я тебе напомню, вот я и напоминаю тебе. Если при тебе нет подходящей мелочи, так Эд Говард тебе разменяет. Мне сейчас как раз эти деньги пригодились бы. Я бы угостил тебя пивом.
— Я уже сказал тебе, что ни про какое чертово радио не было разговора. — Он вытер рот тыльной стороной руки. — Ты ведь меня слышал.
— Тогда о чем же ты говоришь?
— Говорю о тебе и о твоих подлых повадках! Будь ты проклят! Из-за тебя меня с работы прогнали! Вот что! Ты в этом виноват!
— Да что же я сделал, Клайд?
Клайд повернул голову и сплюнул на пол.
— Отлично знаешь, что сделал, черт тебя дери! И не ври, не отвертывайся, я все знаю. Ты вчера ночью ходил в негритянский квартал, увел куда-то эту желтокожую дылду и спрятал от меня так, что я и найти ее не мог. Вел себя, как будто она твоя собственность. Когда я туда за ней поехал, чтобы забрать ее в тюрьму, и не нашел ее, я подумал, что этот черномазый ее прячет и водит меня за нос. Он мне не захотел сказать, где она, оттого я и обозлился как черт. Вот за это я его и убил. Если бы ты не совал нос не в свое дело, да не спрятал бы ее где-то там, ничего этого не случилось бы. А теперь только из-за того, что еще одного негра убили, они подняли тарарам на весь город и всю вину на меня свалили. Гровер Гловер отнял у меня шерифский значок и выгнал меня. Теперь я остался без работы. Если бы ты туда не прокрался как вор да не увел ее и не спрятал где-то, так что я и найти ее не мог, я бы не потерял место. Будь ты проклят!
Как раз в то время, когда Клайд орал и бесновался, в заведение вошел Эл Дидд и услышал все, что тот говорил. Эл встревожился, как бы Клайд не натворил беды, и бросился к стойке. Но не успел он добежать, как Клайд размахнулся и ударил Туземца кулаком в лицо.
Удар был настолько силен, что Туземец свалился с табурета, растянулся плашмя на полу и лежал ошеломленный и беспомощный.
Клайд бросился было к нему, но Эл и Фатти оттолкнули его в сторону, прежде чем он успел ударить каблуком по лицу Туземца. Теперь и другие мужчины столпились вокруг Клайда, оттесняя его подальше.
Очутившись на середине комнаты, Клайд остановился, угрожая кулаками тем, кто был с ним рядом.
— Не подходите ко мне ни на шаг, — предостерег он стоящих ближе. Он вытер рот тыльной стороной руки, обводя комнату злобным взглядом. — Вы меня слышали? Не трогайте меня!
Он попятился к дверям, на ходу доставая нож из кармана.
— Кто ко мне полезет, всякому горло перережу, мне это ничего не стоит!
— Не валяй дурака, Клайд, — сказал ему кто-то. — Спрячь свой ножик и перестань орать. Ты и без того довольно натворил, хватит с тебя. Ступай куда-нибудь, остынь, пока еще можно.
Клайд раскрыл нож привычным движением руки, и лезвие ярко блеснуло при свете.
— Если кто-нибудь ко мне двинется, клянусь богом, кишки выпущу и растопчу их на полу. Я зол как черт, правду вам говорю!
— Ты лучше следи за собой, Клайд, — сказал ему один из присутствующих. — А не то как бы тебе не попасть в беду еще похуже: ведь орешь, хвастаешься, а ведешь себя подло. Перестань валять дурака и спрячь ножик. Да убирайся отсюда, остынь на свежем воздухе.
— Я уж сумею о себе позаботиться. Никого я не боюсь!
Эд Говард выхватил револьвер из ящика за стойкой и нацелился в Клайда.
— Убирайся отсюда, Клайд Хефлин, — сказал Эд. — У меня тут приличное заведение, и я мои порядки ломать не позволю. Если ты отсюда не уберешься, как я тебе велел, то я буду держать тебя под прицелом, пока за тобой не явится полиция. И буду стрелять, если понадобится. Ну, убирайся отсюда, пока можешь уйти на своих на двоих.
— Ты меня не запугаешь.
— Это мы еще посмотрим.
Угрожающе размахивая ножом, Клайд стал пятиться к выходу.
— Я еще доберусь до этого ублюдка, — сказал он, глядя на Туземца. — Он от меня больше не спрячет эту желтокожую дылду. Я с ним разделаюсь, острогаю его гладко, как ручку от мотыги. Я знаю, как с такими обращаться. Он мне устроил пакость да останется безнаказанным, как бы не так! Мне только бы еще разок повстречать где-нибудь этого ублюдка. Уж я до него доберусь!
После этого все ждали молча и напряженно. Больше ни слова не было сказано, пока Клайд не вышел, пятясь, на тротуар и не скрылся из виду.