Джейн Доу. Без сожалений
Шрифт:
И все же мне хочется вернуть ее.
Меланхолия накрывает меня, как паутина, принесенная ветром, и если Стивен не появится тут в ближайшее время, я сменю образ и закажу графин столового вина. Если потороплюсь, то, вероятно, смогу выпить его до его прихода.
Не повезло. Я слышу позади себя его громкое, излишне дружелюбное приветствие, обращенное к хозяину. Хозяин отвечает так же громко. Всем нравится Стивен! Могла бы получиться веселая комедия положений.
Встаю и неуклюже поворачиваюсь, как будто нервничаю. Вероятно, переигрываю, но инстинкт
– Джейн!
Он быстро подходит и заключает меня в долгие объятия. Слишком долгие. Горжусь собой – тем, что не отпихиваю его. Вообще не люблю обниматься.
– Ты потрясающе выглядишь, – шепчет он мне на ухо.
Злость отражается на моих щеках в виде румянца.
– Это просто моя офисная одежда, – возражаю я.
– Ты всегда выглядишь потрясающе.
Теперь я понимаю, почему женщины западают на него. Стивен отлично ухаживает.
– Надеюсь, ты пьешь красное вино? – спрашивает он, когда мы рассаживаемся.
– Нечасто.
Он игнорирует мой ответ и заказывает у хозяина бутылку своего любимого красного. И тогда я понимаю, что это то самое заведение, куда он приводит людей, чтобы покрасоваться. Побыть большой «шишкой». Идеально.
– Я рад, что ты пришла, – говорит он.
– Думал, струшу?
– Мне показалось, что ты сильно нервничала.
– Я и сейчас нервничаю. Мне нельзя потерять эту работу.
– Не переживай из-за этого. По сути, всем безразлично. Насколько я знаю, никого не наказывали за отношения между сотрудниками. И это здорово.
– Ты так думаешь?
Он через стол накрывает мою руку своей.
– Доверься мне.
Его улыбка рассчитана на то, чтобы ободрить меня, но слова производят противоположный эффект. С какой стати мне доверять человеку, с которым я едва знакома? Это предупреждающий знак – то, что он просит меня об этом. Я слегка пожимаю его руку, как бы давая понять, что мне нужно на кого-то опереться. Когда подходит официант с меню, я изображаю, будто меня застигли за чем-то интимным.
Ожидаю, что официант передаст меню Стивену, чтобы тот мог заказать за нас обоих, однако он передает меню мне. Стивен подмигивает.
– Я и так знаю, что буду заказывать. Здесь, кстати, все вкусно. Выбирай, что хочешь, не ошибешься.
Ох, какое облегчение…
Опять подходит официант. Я заказываю спагетти болоньезе, и рот наполняется слюной при мысли о еде. Очень хочется, чтобы у этого заведения оказалась неожиданно хорошая кухня. Ведь могут же эти отношения быть не только работой. Ведь могу же я получить хоть какое-то удовольствие…
Приносят чесночный хлеб. Горячий, ароматный, поджаренный чесночный хлеб – и секс со Стивеном уже не выглядит таким ужасным. Я беру ломоть, закрываю глаза и откусываю.
– Вкусно, правда? – спрашивает он.
– О, потрясающе.
Улыбка освещает все лицо Стивена, и его обаяние раскрывается в полном объеме. Я вижу, что в нем
– Здесь все так вкусно? – спрашиваю я.
– Все.
– Тогда спасибо, что привел меня сюда.
Хозяин приносит бутылку и разливает вино по бокалам. Возможно, как-нибудь вечером после работы я сама приду сюда, чтобы побаловать себя всякими вкусностями, но сегодня я себя ограничиваю. Терпение. Самоконтроль. Выигрыш стоит всего этого.
– Расскажи мне о своей семье, – говорит он.
– Ты уже почти все знаешь. Я выросла только с мамой. Мой отец даже не появлялся на горизонте. Бабушка и дедушка недавно умерли. Летом я жила с ними, чтобы мама могла работать. Знаешь… тогда я это ненавидела, а сейчас рада, что проводила с ними так много времени. – Эту историю однажды поведал мне один знакомый.
У меня была бабушка, жадная и вечно пьяная. У нее была слабость к «Твинки» [5] , и я всегда поражалась ее запасам, когда мое семейство заваливалось к ней в дом и начинало клянчить деньги.
– Значит, ты здесь училась в старших классах?
– Только три года, но почему-то чувствую, что мой дом здесь. Наверное, то был самый стабильный период в моей жизни. – В колледже я избавилась от характерного для Оклахомы говора, так что он не догадается, откуда я родом. – А что насчет твоей семьи? Похоже, вы очень близки.
5
Марка бисквитных пирожных с кремовой начинкой.
– Абсолютно. Ну, точнее… я близок с отцом. Мама ушла, когда мне было пятнадцать. Такая мерзость…
– О, нет.
– Она изменяла ему, – напряженно говорит Стивен, и я вынуждена подавить усмешку. Джек-пот.
Вместо того чтобы рассмеяться, шепчу:
– Я сожалею.
Он дергано пожимает одним плечом.
– Мой отец – пастор, так что можешь представить, через какое унижение он прошел.
«И ты тоже», – думаю я.
Значит, его отец – святой, а мать – шлюха. Если б я была нормальной, то посочувствовала бы ему. Уродливый развод никому не на пользу. Но я ненормальная, и я знаю, в кого он превратился, повзрослев, поэтому не испытываю никакого сострадания.
Однако я все равно тяну к нему руку. И чувствую, как напряжены его пальцы под моей ладонью.
– Наверное, это было ужасно…
– Угу.
– А сейчас ты с ней в каких отношениях?
Его губы раздвигаются в слабой усмешке, и он опять пожимает плечами.
– У нас замечательные отношения. Я переболел.
Даже самый доверчивый человек услышал бы в этом ложь, а я вообще никому не доверяю. Он ненавидит свою мать. Не очень-то хорошая перспектива – встречаться с таким парнем.