Джига со смертью
Шрифт:
Дирк хотел сунуться в кабину, но мастер Таг отправил его на запятки. Я думал, что гном собирается со мной поговорить без лишней пары ушей, но он всю дорогу молчал, словно набрал в рот воды и не хотел расплескать. Так и ехали: гном смотрел в свое окно, а я — в противоположное.
Жил мой наниматель в Туземном Квартале. Иного я и не ожидал. После неоднократных волнений и массовых беспорядков всех Других селили только на этом острове, отделенном от материка разводным мостом. Даже не верится, что год назад я был среди защитников моста, не пускавших озверевших молодчиков в Туземный Квартал.
— Меня в тот день не было в столице.
На этом разговор закончился.
Карета прикатила к особняку гнома. Он выглядел так, словно был высечен из скалы, как выяснилось позднее — я не ошибался. Вся прислуга у мастера Тага тоже оказалась набранной из людей. Я слышал, что гномы терпеть не могут служить, а теперь в этом убедился собственными глазами. Бородатые карлики предпочитают вкалывать до седьмого пота в мастерских и каменоломнях или биться стенка на стенку с врагами. Они принципиально не признают над собой хозяев, однако предпочитают оставаться лояльными к их монаршему величеству, нашему королю. Думаю, потому что считают это наименьшим из зол.
Внутри особняка было светло — работящие гномы пробуравили скалу, как черви яблоко, и проделали массу оконных отверстий и высоких (в первую очередь для гномов) коридоров, поэтому я успел пересчитать головой почти все притолоки.
— Где вы хранили вашу статуэтку? — спросил я Тага, пока он вел меня по одному из на редкость запутанных проходов.
Архитектор, строивший этот дом, должно быть, провел остаток дней в психушке.
— В самом надежном месте, — вздохнул гном. — Во всяком случае, до вчерашнего дня я именно так и думал.
— И что это за место?
— Я называю его сейфом, хотя на самом деле это выдолбленная в скальной породе комната, похожая на каменный мешок, с одним единственным выходом, на который наложено охранное заклятие.
— Очень смахивает на королевское хранилище, — усмехнулся я.
— Да, такое же надежное, — доверительно сообщил гном.
Действительно, такое же «надежное». Никто до сих пор не знает, что в прошлом году королевская казна была ограблена и из нее вынесли очень ценный артефакт. Тогда я вляпался в эту историю с похищением Ключа от Портала по полной. Вот и в этом случае пропала какая-то глиняная свистулька, а голова Гэбрила Сухаря уже торчит здесь по самые уши.
— Охрана у входа есть?
— Да, — лаконично ответил гном.
Мне что — уронить его на холодный пол и пинать до тех пор, пока он не научится разговаривать?
— «Да» — ответ недостаточный. Нужны подробности.
— Вход охраняют двое. Охранники меняются через каждые три часа. Ни один из них не может проникнуть внутрь: сожжет на месте.
Знакомая схема. Вместо того чтобы обездвижить воришку, дабы потом допросить как следует (вдруг удастся выйти на наводчика и раскрутить всю шайку), заклинание просто его испепелит и перед вами останется лежать обыкновенная кучка пепла, расспрашивать которую — самое бесполезное занятие на свете. С другой стороны, такое защитное устройство играет огромную воспитательную роль: отпугивает потенциальных воров и грабителей.
— Я смогу попасть в ваш сейф?
— Сможете. Сейчас я произнесу кодовое слово и деактивирую ловушку, — пояснил гном.
— Скажите, а кто-то другой мог узнать кодовое слово и им воспользоваться? — спросил я.
— Его и так здесь каждая собака знает, — ухмыльнулся гном. — Но это ничего не дает. Заклинание срабатывает только на мой голос. Любой, кто попытается его подделать, обречен.
А я как раз собирался спросить его о пародистах!
Дверь, ведущая в комнату, откуда испарился Ган-Ли, смахивала на огромный канализационный люк, поставленный вертикально. Однако в отличие от городской канализации, за ней водились совсем иные сокровища. И пахли эти сокровища совсем по-иному. Именно так пахнут все деньги мира, собранные в одном месте.
Я никогда в жизни не видел так много золота, серебра, драгоценных камней и прочих дорогих вещей, содержавшихся в столь восхитительном беспорядке. Должно быть, у гнома имелась какая-то система хранения всего этого добра, но человеку со стороны эти залежи напоминали обычную мусорную кучу, в которой вперемешку лежали картофельные очистки и обрывки старых обоев.
Здесь было темно. Единственным источником света служила небольшая, нещадно чадившая масляная лампа, висевшая на крюке, вделанном в потолок.
Гном хорошо ориентировался и моментально подвел меня к пустовавшей нише, расположенной на высоте в полметра от уровня пола.
— Статуэтка стояла здесь, — с горечью сообщил гном, вытирая украдкой слезы.
— Не очень уютное местечко, — я обвел глазами своды каменного мешка и поежился. Невесть откуда взявшийся сквозняк промораживал до самых костей. — Может, вашей статуэтке здесь надоело, и она отправилась искать более теплое местечко? Скажем, на юг…
— Я плачу вам не за сомнительные шуточки, — процедил сквозь зубы мастер Таг.
— Они не более чем бесплатное приложение к моим услугам.
— Все равно, я нанимал частного сыщика, а не циркового шута, — упрямо протвердил гном.
— Вам придется принимать меня таким, каким я есть, — парировал я, разглядываю осиротевшую нишу.
Интересно, каким образом сюда мог проникнуть воришка? Может быть, не обошлось без магии? Какой-нибудь волшебник вроде Алура телепортировался сюда, взял, что ему надо, и смылся обратно? Да нет, вряд ли. Здесь очень ограниченное пространство, а при телепортации маг не может рассчитать точку своего перемещения с точностью до одного метра (это я слышал от Алура), значит, он рискует угодить прямиком в гранитную породу скалы и остаться в ней навеки.
— Почему вы не заперли столь драгоценную для вас вещь под замок?
— Какой еще замок? Единственный вход защищен заклятием, снаружи стоит охрана. Если кто-то вздумает продолбиться сквозь скальную породу — я буду первым, кто это услышит. Сюда и мышь не проскочит, — разъярился гном.
— Стоп, что вы сказали? — я подскочил как ужаленный. Его фраза навела меня на одну идею.
— Сюда и мышь не проскочит, — повторил удивленный гном.
Знал бы он, как сейчас ошибался.
— Воздух здесь не затхлый. Время от времени откуда-то дует сквозняк, — я закинул первую удочку.