Джим Моррисон после смерти
Шрифт:
Джим осторожно приблизился к освещённому окну. Ему очень хотелось взглянуть на обитателей дома, прежде чем ломиться в дверь. На предмет посмотреть, а стоит ли вообще ломиться. Последние несколько ярдов он прошёл, низко пригнувшись к земле, потом взялся одной рукой за внешний каменный подоконник, медленно приподнялся и заглянул внутрь. То, что он там увидел, было мало похоже на тихий, уютный и безмятежный дом. На стенах, отделанных красновато-коричневым деревом, висели портреты мрачно аристократичных мужчин и женщин в летящих плащах, в компании собак и охотничьих соколов, на фоне зловещих грозовых туч и суровых гор. Громадный камин занимал чуть ли не всю стену: монументальное сооружение из чёрного мрамора с прожилками жёлтого и зелёного. Массивную каминную полку – даже не полку, плиту – поддерживали два резных василиска. В камине горел огонь, который, может быть,
– Это что тут у нас? Смесь Жана Кокто с Эдгаром По?
И тут, как будто его тихий свист привёл в действие некий таинственный механизм, управляющий ходом событий, открылась дверь, и в комнату вошла женщина. Джим инстинктивно пригнулся, когда женщина глянула в сторону его окна, хотя и был почти уверен, что она не сможет его увидеть – в сумерках за стеклом, отражавшим свет.
– Вернее, смесь Жана, Эдгара и Леопольда Захера-Мазоха.
Хотя мехов на женщине не было, это, бесспорно, была Венера [36] . Она была одета – затянута – в облегающий брючный костюм или, может быть, комбинезон из алой кожи, который подчёркивал все изгибы и выпуклости её точёной фигуры. По бокам, от подмышек и до лодыжек, шла шнуровка. Ансамбль завершали красные туфли на высоченных шпильках – так что женщина казалась выше шести футов ростом, – длинные коктейльные перчатки с такой же шнуровкой и пышная шифоновая вуаль наподобие свадебной фаты. Все, разумеется, красное. Её иссиня-чёрные волосы были завиты в стиле Джейн Расселл и Чудо-Женщины [37] . Когда она повернулась к окну, Джим увидел лицо: призрачно-бледное, с тёмной подводкой вокруг глаз, алыми, как императорский пурпур, губами и печатью опыта, доставшегося дорогой ценой.
36
Аллюзия на роман Леопольда Мазоха «Венера в мехах».
37
Чудо-Женщина, Wander Woman – героиня комиксов. Относится к тому же разряду супергероев, что Супермен или Бэтмен.
Джим смотрел как заворожённый. Женщина бросила быстрый взгляд в угол, на неподвижную фигуру, покрытую пчёлами, потом подошла к камину и остановилась, глядя на огонь. Он был уверен, что он её уже видел – где-то, когда-то, – может быть, ещё при жизни, а может быть, здесь, в Посмертии, но никак не мог вспомнить, где именно и при каких обстоятельствах. Первое, что пришло в голову, – это та самая женщина из его странной, почти забытой галлюцинации во время инопланетного секса в НЛО, но нет, вряд ли это она. Почему-то он был уверен, что та женщина была совершенно другая.
Женщина в комнате пару секунд смотрела на огонь, потом расправила плечи и обернулась. Джим успел разглядеть у неё на лице выражение усталой грусти, которое сразу сменилось угрюмой и жёсткой решимостью. Как будто ей предстояло сейчас сделать что-то, что сделать надо, но очень не хочется. Она прошла в центр комнаты и встала там очень прямо, лицом к камину. Подняла руки и проделала в воздухе серию ритуальных пассов. Воздух перед ней задрожал, заискрился, и вдруг, откуда ни возьмись, появился маленький круглый столик из тёмного дерева с несколькими предметами, разложенными на нём, кажется, в виде какого-то символа.
Сам Джим был не очень силён в кинетической материализации – всё, что ему удавалось, причём далеко не всегда, это вынуть из воздуха сигарету, да и сигареты всегда были странные и какие-то затхлые. А вот женщина в красной коже, похоже, в совершенстве владела искусством добывать предметы из ниоткуда.
Веши, разложенные на столе, были несколько необычными, хотя вполне в духе этого места, насколько Джим успел тут осмотреться. Длинная рапира с богато украшенной рукоятью делила стол пополам. С одной стороны от рапиры лежала свёрнутая плеть-кошка с рукояткой, сделанной из прозрачных оптических волокон, и с крошечными светящимися шариками на конце каждого ремешка. С другой стороны лежали клеймо в виде буквы «S», три железных гвоздя длиной в девять дюймов, с квадратными шляпками, сотовый телефон и что-то вроде хромированных тисков. Джим понятия не имел, для чего предназначена эта штуковина, но у него было смутное подозрение, что это приспособление для пыток, причём скорее всего в приложении к мужским гениталиям. Глиняная бутылка типа тех, куда традиционно разливают кукурузный ликёр, стояла чуть в стороне от всех остальных предметов. Пару секунд женщина просто смотрела на них, как бы в задумчивости, потом взяла плётку и на пробу взмахнула ею в воздухе. Крошечные шарики на концах ремней вспыхнули ярче, но женщина, похоже, осталась не очень довольна. Она свернула плётку и положила обратно на стол. Потом взяла рапиру и сделала несколько выпадов, тоже на пробу. Холодная сталь вроде бы пришлась ей по вкусу. По-прежнему держа рапиру в правой руке, женщина потянулась за сотовым телефоном, одновременно взглянув на дверь, откуда пришла сама. Когда она заговорила в трубку, Джиму было всё слышно:
– Скажи Моррисону, что леди Сэмпл готова его принять.
Джим вздрогнул. Моррисон? Она говорила о нём? Он быстро огляделся по сторонам, но не обнаружил никаких признаков, что его засекли. Когда он снова заглянул в окно, в комнате появился третий человек. Его Джим узнал сразу. Это был он сам. Опустившийся и обрюзгший, с небритой мордой и дряблым пивным пузом, свисавшим над поясом неизменных кожаных штанов, этакий показательный пример вырождения и пагубного воздействия порочных наклонностей – но это явно был он. Только чуток постаревший.
Постаревший Моррисон встал у стола, глядя в пол. Женщина в красном положила телефон обратно на стол и согнула клинок стальной дугой.
– То есть ты не передумал?
Было ясно, что эти двое хорошо знают друг друга, и Джим, который стоял под окном, даже подумал, что, может быть, странное ощущение, будто он узнает эту женщину, было всего лишь смещённым воспоминанием о будущем. Постаревший Моррисон в комнате поднял голову и взглянул женщине в глаза:
– Нет, не передумал.
– Время ещё есть.
– Я знаю.
– Но ты всё же решил испытать пределы моей жестокости?
– А у меня есть выбор? Мы с тобой так далеко зашли, что уже невозможно повернуть назад.
Женщина пожала плечами:
– Тогда снимай рубашку.
Постаревший Моррисон медленно снял рубашку – вышитую мексиканскую свадебную рубаху, – и последние сомнения Джима рассеялись. Судя по бледной коже оттенка рыбьего брюха и вялым мышцам, он, который из будущего, квасил по-чёрному и совершенно за собой не следил. Женщина в красном снова согнула клинок рапиры.
– Ты знаешь, что надо делать.
Постаревший Моррисон вздохнул, как может вздохнуть только уставший от жизни человек, которому все уже остопиздело, и потянулся к бутылке. Насколько Джим мог судить, всё, что сейчас происходило а комнате, было столь привычным для этих людей, что давно стало для них обыденным и даже скучным.
Женщина раздражённо взмахнула рапирой, так что воздух зазвенел.
– И тебе вовсе незачем пить, Просто делай, что должен.
Постаревший Моррисон поставил бутылку на стол, повернулся лицом к камину и, широко разведя руки в стороны, взялся за край каминной полки. Он слегка наклонился вперёд, чтобы не обжечь ноги жаром от фиолетового огня. В такой позе его подбородок оказался как раз на уровне каминной полки, может быть, чуть-чуть выше. Он склонил голову. Может быть, он смотрел на огонь. А может, просто закрыл глаза. Джиму было не видно. Женщина положила рапиру на стол, взяла клеймо и принялась задумчиво вертеть его в руках.
– Сперва я подумала, что пришло время выжечь тебе клеймо.
Плечи у постаревшего Моррисона напряглись.
– Ну так выжигай. Ты, как никто другой, должна знать, что нужно следовать своим порывам.
В дверях появились два вьетконговца и молча застыли, наблюдая за сценой у камина. Один из них был в футболке с надписью ПРАВДА ГДЕ-ТО ЗДЕСЬ. Джим мог только предположить, что это – тот же самый вьетнамец, которого он видел на болоте, разве что футболки из «Секретных материалов» [38] пользовались особенной популярностью у вьетконговцев юрского периода. Женщина не обратила на них внимания: то ли просто проигнорировала, то ли и вправду не видела. Она положила клеймо обратно на стол.
38
«Правда где-то здесь» – любимая фраза секретного агента ФБР Фокса Малдера по прозвищу Призрак, героя сериала «Секретные материалы».