Джинкс
Шрифт:
Комната, полная книжных полок, – книг здесь даже больше, чем в мастерской Симона. Пыли нет – очень похоже на то, что пользуются комнатой часто.
Джинкс потянулся было к книгам (в конце концов, они могут оказаться теми самыми, читать которые Симон ему не разрешал), однако увидел еще одну дверь – надо было узнать, что там, за ней.
Он распахнул ее и сразу закашлялся. Вот в этой комнате пыли было полным-полно, толстый слой ее покрывал и пол, и все остальное. В комнате стояло нечто мягкое, похожее на кровать, но со спинкой и подлокотниками, как у кресла, – наверное, на этом полагалось не лежать, а сидеть. Имелся также стол и кувшин с давно увядшими цветами.
Еще одна дверь в дальней стене – большая, тяжелая, окованная железом. Она явно защищает что-то важное, находящееся либо здесь, внутри, либо снаружи. Джинкс подошел к ней, попробовал поднять щеколду, но та не шелохнулась.
Замочная скважина отсутствовала. Джинкс поискал стержни, уходящие из двери в пол или в потолок, и не нашел. Щеколда была как щеколда, значит, тут наложены какие-то чары. Джинкс, надеясь хоть на дюйм приподнять ее, попробовал подъемное заклинание, не ожидая, впрочем, что оно сработает, – оно и не сработало.
– Ага! – вслух произнес он.
Ну, конечно же! Он же знает, что дверь открывается.
Джинкс протянул руку, поднял щеколду и открыл дверь.
И сразу зажмурился от яркого белого света солнца. Порыв горячего сухого ветра ударил ему в лицо. Ветер пахнул пылью, но куда более сухой и летучей, чем та, что собиралась по углам Симонова дома. От запаха жаркого воздуха что-то зашевелилось в памяти – да, иногда София, только-только появившаяся в доме, пахла вот так же. Самарра. Джинкс начал открывать один глаз, медленно, по чуть-чуть. Тяжелая рука Симона могла в любое мгновение пасть ему на плечо и затащить обратно в дом, прежде чем он успеет сунуться дальше.
В конце концов ему удалось открыть глаза.
Нет, это тебе не Урвальд.
Никаких деревьев. Только дома, слепящее желтовато-белое небо и песок под ногами.
Он огляделся вокруг. Так и есть, ни единого дерева. Огромное пустое небо, от которого нечем защититься.
Он переступил порог. Горячий, неудобный для ходьбы песок, однако Джинкс захлопнул дверь и торопливо пошел вперед. Ему хотелось найти Софию, но еще сильнее хотелось изучить это место, узнать что-нибудь об утраченной им магии.
Он шел между двумя рядами плоских квадратных домов, словно прилипших друг к другу, желтых, как песок. Оглянувшись, увидел череду выкрашенных в разные цвета дверей. Дверь Симонова дома была фиалкового оттенка. Он сможет найти ее снова.
Чтобы не жгло пятки, Джинкс вступил в тень домов.
Он находился в… ну правильно, названия подобных мест попадались ему в книгах: в «городе». А шел по «улице».
Свернув за угол, Джинкс увидел мужчину, с ног до головы обвешанного… курами. Хлопавшие крыльями и кудахтавшие, они были привязаны за ножки к двум шестам, которые мужчина нес на плечах. Он бросил на Джинкса нелюбопытный взгляд – наверное, когда вокруг тебя так кудахчут, обращаешь мало внимания на людей, – однако Джинкс отметил, что и страх, с которым в Урвальде смотрели на чужаков все и каждый, в глазах мужчины отсутствует. Окруженный трепещущим пернатым кружевом и неповторимым запахом курятника, он разминулся с Джинксом.
Новые улицы, новые повороты, новые квадратные дома с разноцветными дверьми. Джинксу казалось, что свернул он раз шесть, ну, может быть, семь. Мимо него рекой текли люди в ярких одеждах.
На урвальдийцев они не походили. Нет, какое-то сходство имелось – волосы и глаза демонстрировали все положенные им расцветки и очертания, кожа имела оттенки от бледно-розового до темно-коричневого. Но лица у людей были совсем не такие, как в Урвальде, – никто из них не ожидал, что на него может в любой миг наскочить неведомо что и слопать на месте.
Не походили они и на чародеев.
Джинкс шел и шел по городу. Дома стали выше, ноги Джинкса ступали теперь по плоским, припорошенным песком камням. Счет сделанным поворотам он потерял и уже не очень-то понимал, в какой стороне находится дом Симона. Трудно определить направление, когда у тебя нет ориентиров – деревьев. Порой кто-нибудь наступал ему на ногу. Похоже, здешние люди привыкли налетать один на другого и преспокойно идти дальше. Джинкс не привык. Обилие людей пугало его, да и отсутствие деревьев душевного покоя не сулило. Чужие голоса громыхали в его ушах. Здесь все говорили одновременно, норовя переговорить, перекричать друг друга. Ничего такого уж магического Джинкс в этом не видел.
Наконец, он вышел на огромную мощеную камнем площадь. Ни деревьев, ни сколько-нибудь приметной магии здесь тоже не наблюдалось, но посмотреть было на что. На каменной кладке площади были расстелены одеяла и коврики с выставленным на продажу товаром. Джинкс увидел странные колючие плоды, связки луковиц, бочонки с рожью и бесценной пшеницей. Учуял запахи редкостных пряностей, знакомые ему по кухне Симона.
Над площадью господствовало огромное здание из желтого камня. Джинкс видел похожее в одной книге, но не помнил, как оно называется. Высокие колонны фронтона поддерживали над широкими каменными ступенями… ага, «портик», вот верное слово. А называется это здание «храмом». Зачарованный Джинкс направился к нему, хоть его и толкали со всех сторон, и пинали, и на ноги наступали еще чаще.
Двор перед храмом окружала ограда из высоких металлических кольев. Железные ворота были открыты, и Джинкс вошел в них. Теперь он видел вырезанные на портике слова:
ЗНАНИЕ – СИЛА
Слова с обложки книги заклинаний! Слова, произнесенные Софией! Может быть, здесь он ее и найдет? Или о магии своей что-то узнает? Люди поднимались и спускались по ступеням, входили в огромные, распахнутые двойные двери храма и выходили из них. И одеты все они были в мантии вроде той, какую временами носила София.
Наверняка она здесь. Джинкс пересек вымощенный каменными плитами храмовый двор. Идти он старался так же, как люди в мантиях, – быстро и целеустремленно, однако спокойно. Даже при том, что Симон лишил его магии, Джинксу все еще удавалось ощущать чужое спокойствие. Ему представлялось, что, если бы он мог видеть, спокойствие это походило бы на плотное сиреневое облако.
Способность почти что видеть окраску чужих ощущений вселила в Джинкса новую надежду на то, что он отыщет здесь свою магию.