Джинн и Королева-кобра
Шрифт:
Дыббакс утробно заурчал и закатил глаза к потолку.
—Что ты там такое талдычишь?! — воскликнул он, размахивая тибетскими четками которые предусмотрительно лежали на столике в каждом номере. — Ну-ка разъясни, или я тебе сейчас этой штуковиной ка-ак вмажу!
—Полегче на поворотах, парень. Глядишь, и сам начнешь в чем-нибудь разбираться, — сказал Джалобин Дыббаксу. — Джон-то прав! Слышите! Наш Джонни прав! Эти змеи — точь-в-точь как пляшущие человечки у Конан Дойла. — Джалобин уничижительно взглянул на Дыббакса. — Жаль, мы не
—АППЕНДЭКТОМИЯ! — произнес Джон, и на столе появились четыре экземпляра сборника «Возвращение Шерлока Холмса». Именно в этот сборник и входит рассказ «Пляшущие человечки». Все книжки были в мягком переплете и изрядно потрепанные — совсем как книга, которой Джон зачитывался в Нью-Йорке.
—Ай да Джонни! — просиял дворецкий.
—Это элементарно, мой дорогой Джалобин сказал Джон. — Теперь предлагаю всем нам прочитать рассказ, слышите — всем! А потом поломаем головы над тем, как решить нашу загадку, в стиле мистера Холмса.
Дыббакс снова заурчал, как фагот.
—Что? Опять читать? С тех пор как мы с вами закорешились, я только и делаю, что читаю всякие глупые книжки. — Он сердито покачал головой — СКУЛОЖАБЕРНЫЙ! Желаю знать, что означает этот шифр и для чего он применялся.
Джон рассмеялся.
—Так джинн-желания не работают. Пора тебе повторить Багдадские законы, — сказал он Дыббаксу. — Уложение четыре, раздел три, параграф один. Ты не можешь пожелать то, чего не знаешь. Ты можешь пожелать только то, о чем имеешь представление.
Это тонкое различие не всегда понимают люди, но джинн от него никуда не деться, поэтому Дыббакс о нем конечно же знал. Кстати, он только прикидывался, будто ничего не знает и терпеть не может книг, а на самом деле читал довольно много (включая Багдадские законы).
—Да я просто так, — сказал он. — Воздух сотрясаю. Я никаких желаний не загадывал.
—Тогда зачем ты произнес слово-фокус? — требовательно спросила Филиппа. — Если ты не хотел, чтобы желание осуществилось?
—Привычка, — сказал Дыббакс. — Привычка — вторая натура.
—Дети, не отвлекайтесь, — встрял в разговор Джалобин и, взяв одну из книжек Конан Дойла, перегнул ее по корешку. Обожавшая книги Филиппа даже поморщилась от такого варварства. — Нам предстоит прочитать целый рассказ. Иначе желание Дыббакса не осуществится никогда.
—Я — Бакс, — сказал мальчик, нервно покусывая губу. — Просто Бакс, договорились?
Начертив на листе бумаги сетку из квадратов, Филиппа нарисовала в левой колонке змей с картины, а правую оставила пустой.
—Если действовать по логике Шерлока Холмса, — начала она, — надо искать самые частые буквы. В нашем алфавите это Е, О и А. Есть вероятность, что они попадутся даже в коротком предложении. В нашей шифровке змея, глядящая налево и имеющая тройку вместо хвоста, встречается двадцать семь раз. Больше, чем любая другая. Значит,
—А у меня есть еще одно соображение, — сказал Джалобин. — Вы заметили, что у некоторых змей язык виден, а у других нет? Опять же, опираясь на рассуждения Холмса о пляшущих человечках, по-моему, будет справедливо предположить, что раздвоенный язык обозначает конец слова.
Он разделил ряд танцующих змей, проведя вертикальную линию после каждой змеи с языком.
—Если так, то в некоторых словах всего по три буквы. Самые распространенные трехбуквенные слова — «все», «так», «где». В сочетании с идеей Филиппы про гласные мы вполне можем сделать некоторые предположения. Например, если допустить, что вот это слово «все», мы получим буквы В и С. — Он написал С и В в двух клетках под соответствующими змеями и улыбнулся. — Прямо как кроссворд разгадываем.
—Или в крестословицу играем, — добавила Филиппа.
—Ненавижу крестословицу, — сказал Дыббакс.
Решив, что теперь его очередь, Джон попробовал подступиться к двухбуквенным словам:
—Наверно, это предлоги, — сказал он и принялся выписывать в столбик все пришедшие на ум предлоги. — «На», «от», «из», «по»... или местоимения... «он», «ты», «мы»... гм...
—«Гм» — не слово, — поправил его Дыббакс.
—Знаю, просто больше ничего в голову не лезет, — ответил Джон.
—Еще могут быть «не» и «ни», а из трех букв — «нет», — заметил Дыббакс и принялся расширять начатый Джоном список. Он писал и писал, без остановки, и Джон понял, что друг опять прибеднялся насчет крестословицы. Похоже, словарный запас у Дыббакса не так уж мал.
—Что ж, неплохо, — оценила их достижения Филиппа. — Теперь можно пожонглировать имеющимися буквами. Представим, что здесь слово «не», тогда вот здесь получаем Н, а вот тут, скорее всего, будет О. — Она радостно добавила эти буквы в таблицу. — Что-то выходит! Мы сможем все разгадать!
Филиппа оказалась права. Следуя методу Шерлока Холмса, они подбирали наиболее частые сочетания и скоро увидели, что шифр совсем не сложный. В результате получилось письмо полковника Маунтстюарта Уэйвелла Килликранки. И выглядело оно так:
Змею я не убивал, только обезвредил. Потом я пытался скрыться в этом ужасном месте, где я так страдаю и где, вероятно, умру от рук моих врагов. Теперь мне улыбнулась удача: у меня есть лак и хна. Удача улыбнется из глубины вод и вам, только приезжайте. В зеленых глазах Королевы кобр из Катманду — все богатство мира. Ищите третью змею. Но остерегайтесь восьмой.
М.У.К.
Расшифровать слова действительно удалось, но понять их истинное значение ни Джалобин, ни дети пока не могли. Дыббакс заскрежетал зубами.