Джоуи
Шрифт:
Дмитрий щетинится. Он знает, что это может заставить его выглядеть слабым после того, как он открыто бросил вызов Пушкину за лидерство. «Я найду его».
«Я надеюсь, что ты это сделаешь». Данте встает, и я следую за ним из кабинета. Больше нечего сказать.
«Ты останешься здесь, когда мы вернемся домой?» — спрашивает он меня, когда мы подходим к его машине.
«Я не планировал этого». Я пообещал Кристин, что сегодня приложу больше усилий для поиска ее отца.
«Я тебя почти не видел на прошлой неделе».
«Я знаю. Новое
«Скоро все должно успокоиться», — говорит он, открывая дверцу машины. «У меня сегодня вечером встреча по Skype с Ральфом, чтобы обсудить окончательные условия. До тех пор просто продолжай давить там, где можешь».
«С радостью». Я с радостью окажу давление на кого угодно в любое время, если это поможет снять напряжение, которое терзает меня в последнее время.
* * *
Я прижимаю свой ботинок к шее человека на земле, пока его крики о пощаде не заглушаются его отчаянными хрипами. Вместо этого я смотрю на человека передо мной — того, который сейчас мочится в штаны — и обхватываю рукой его горло.
«Не заставляй меня переспрашивать тебя, ублюдок. Когда ты в последний раз видел Вито ДиМарко?»
Слезы текут по его щекам. Жалкий придурок. «Я-я не знаю никакого Вито…» Я сжимаю сильнее, и он хрипит. Он лжет. Кристин дала мне его имя. Или, по крайней мере, прозвище, которое он носит — Монти. Она сказала мне, что он из Чикаго, но иногда навещал их в Нью-Джерси. Немного покопавшись, я наткнулся на этого парня — адвоката по имени Монтгомери Линкольн; он женат, у него четверо детей, но у него слабость к мужчинам с татуировками с бритыми головами. Очень похоже на того, что извивается у меня под ботинком.
«Если ты снова мне солжешь, я сломаю шею твоему другу, и тогда тебе придется чертовски постараться, чтобы объяснить его голый труп твоей жене, когда она вернется домой. А теперь скажи мне, когда ты видел Вито».
«Э-это было больше года назад».
"Где?"
«Нью-Джерси. У него дома». Он смотрит на своего любовника, который под моим ботинком приобрел пятнистый оттенок темно-фиолетового. У любовничка мало времени, и Монти это знает. «У меня его нет. Клянусь. Я даже не знаю, где он».
Теперь становится интереснее. «Что есть?»
«Запись. Разве это не то, что вы ищете?»
Какая, нафиг, запись? «У кого она есть?»
«Вито. Он хранит её в сейфе в каком-то складском помещении. Я даже не знаю, где. Если с ним что-то случится, и он не отчитается в компании по хранению первого числа каждого месяца, они отправят запись мне. Вот в чем дело».
«А потом ты?»
«Я отправляю это в печать».
«Пресса? Не полиция?»
Он хрипит, и я ослабляю давление на его горло. «Вито сказал, что полиция
«Что на записи, Монти? И у тебя есть около сорока пяти секунд, прежде чем его шея сломается под моей ногой».
«Убийство», — выпаливает он, посмотрев на своего возлюбленного, а затем снова на меня. «Но я не знаю, кто там, клянусь».
Я поднимаю ботинок с горла человека на полу. «Не двигайся, черт возьми», — предупреждаю я его.
Он потирает содранную кожу и кивает в знак понимания.
«Итак, у Вито есть доказательства убийства. Но ты не знаешь, кто на записи?»
«Нет. Клянусь. Он сказал, что будет безопаснее, если я не буду знать. Я просто знаю, что парень, который был на пленке, большая шишка. Я просто собирался быть посредником».
«Ты знаешь, кто жертва?»
"Нет."
«Вито шантажировал этого парня? Убийцу?»
«Нет. Ну, не за деньги. Чтобы обеспечить безопасность своей семьи».
Я отпускаю шею Монти и толкаю его обратно на кровать. «У тебя есть хоть какие-то соображения, кто на этой записи?»
«Учитывая, кто такой Вито и на кого работал его брат, я бы предположил, что это Моретти».
На кого работал его брат. Напоминание об отце ощущается как удар под дых.
«Его брат умер восемнадцать лет назад. Вито уехал из Чикаго до этого. Как долго у него эта запись?»
«Десять или одиннадцать лет».
«Почему ты думаешь, что это как-то связано с Моретти?»
«Потому что он был в Чикаго в ту ночь, когда это произошло, и в этом городе не было никого крупнее Сальваторе Моретти. А теперь и его сыновья тоже». Монти вздрагивает. Очевидно, он понятия не имеет, кто я. «Ты работаешь на них? Поэтому ты ищешь запись? Они узнали? Они забрали его?»
Я качаю головой. Так много вопросов. Мне следует просто пристрелить Монти и его голого любовника прямо сейчас. Пусть его жена придет домой и застанет их в объятиях друг друга. «Нет. Я не работаю на Моретти. Как ты в этом замешан?»
«Я был адвокатом Вито. Он пришел ко мне той ночью. Бессвязно рассказывал, как он собирается показать своему племяннику, кто настоящий предатель».
«Его племянник?»
Монти кивает.
Мне.
Монти Линкольн только что подарил себе и своему приятелю отсрочку.
«Если эта запись когда-нибудь попадет к тебе, свяжись со мной и только со мной. Ты понял?»
«У меня н-нет твоего номера», — запинается он. «Или твоего имени»,
«У меня есть твой. Я пришлю тебе номер, по которому ты сможешь связаться со мной позже. Кто-то забрал Вито, и сейчас ты единственный человек, которого я знаю, кто может мне помочь. Но если эта запись попадет в прессу, Монти», — я делаю угрожающий шаг вперед, — «я заставлю тебя смотреть, как я убью твою жену. Потом я вырежу твое сердце, пока оно еще бьется, и скормлю его твоим детям-сиротам на ужин. Ты меня понял?»