Джоуи
Шрифт:
Данте обнимает жену и нежно целует ее. «Ты ангел, vita mia».
«Хм». Она подозрительно на него смотрит. «Ты ведь не собираешься дать ему отдохнуть, да?»
«Он может говорить?» — спрашивает он.
"Да."
«Тогда нет. Он пока не может отдохнуть».
«Ты можешь передать Кристин, что с ним все в порядке, но она пока не может его видеть?» Я не знаю, что может сказать Кэт, чтобы не вызвать панику у моей младшей сестры, но я ей доверяю.
Она закатывает глаза. «Я что-нибудь придумаю».
«Спасибо», — говорит
«Люблю тебя», — шепчет она, прежде чем выйти из комнаты. Как только она уходит, Лоренцо входит и закрывает за собой дверь.
Я бужу дядю, и он смотрит на нас, почесывая бороду, его взгляд мечется между Лоренцо и Данте. Он не хочет быть здесь так же, как они не хотят его здесь видеть.
«Зачем русские тебя забрали? Это как-то связано с тем куском дерьма, от которого забеременела Кристин?» — спрашиваю я, игнорируя напряженность в комнате. Чем скорее я получу ответы на вопрос, какое место я занимаю во всем этом, тем скорее Вито сможет уйти и забрать свою дочь с собой. Я стал заботиться о Кристин, но ее отец — змея, и она убеждена, что он какой-то гребаный святой. К тому же, она будет в гораздо большей безопасности вдали отсюда.
Вито фыркает, и краем глаза я вижу, как руки Лоренцо сжимаются в кулаки. «У меня есть дела поважнее, чем пытаться выудить информацию из этого куска дерьма. Если он не собирается говорить, выстрели ему в голову на хрен и давай продолжим наш день».
«Лоренцо», — тихо говорит Данте, пытаясь сдержать ощутимый гнев, исходящий от брата. Но я не могу его за это винить. Каждая минута, которую он проводит в этой комнате, — это еще одна минута, которую он не может провести со своей женой.
«Говори, Вито», — резко говорю я.
«Ты думаешь, я бы рассказал этим двоим что-нибудь, Максимо? Ты же знаешь, что им нельзя доверять, да? Ты же знаешь, что они такие же, как их отец? Нищие отбросы». Вито плюет на пол, а Лоренцо бросается вперед и бьет его по лицу тыльной стороной ладони, отчего голова Вито откидывается назад. Кровь льется из его рта, и он снова плюет.
Я хмурюсь, глядя на Лоренцо. «Позволь мне разобраться с этим, ладно?»
Он пристально смотрит на меня, раздувая ноздри, но затем едва заметно кивает и отступает, чтобы встать рядом с братом.
Я приседаю перед дядей, пока мы не оказываемся лицом к лицу. «Эти люди — моя семья, Вито. Еще раз проявишь к ним такое неуважение, и я всажу тебе пулю в голову. Скажи мне, что, черт возьми, здесь происходит, и я позволю тебе уйти отсюда с твоей дочерью. Тебе больше никогда не придется нас видеть».
Вито прищуривается, глядя на меня, словно пытаясь определить, говорю ли я правду. «Они знают, почему Пушкин и его больная банда ублюдков забрали меня». Он кивает в сторону братьев.
Данте сердито смотрит на него. «Какого хрена?»
Я поднимаю руку и даю им понять, что я с этим разберусь. «О чем ты? Это Пушкин тебя забрал?»
«Да, и они знают почему», —
Данте и Лоренцо пожимают плечами.
«Они не знают, так что ты мне скажи».
«Они понятия не имели, что сделал их отец? Они не знают, что у меня было на этого больного ублюдка? Ты думаешь, я в это верю?»
Моя голова начинает пульсировать от груза неотвеченных вопросов. «Перестань задавать вопросы и скажи мне, что, черт возьми, происходит, Вито, или, клянусь богом, я прикончу тебя прямо здесь. Мне плевать, расстроит ли это твою дочь».
Он втягивает губы в рот и вдыхает через нос. «Они пришли за мной, потому что Сал был мертв. Я думал, это было довольно очевидно».
Я хмурюсь. «Почему это очевидно? Вы с Салом ненавидели друг друга».
Облизнув губы, он бросает еще один взгляд на Данте и Лоренцо.
«Игнорируй их и ответьте на мой вопрос», — требую я.
«Я знал обо всем этом. Обо всем, чем он и русские занимались. Вот почему Сал настроил тебя против меня и твоей мамы. Потому что я угрожал разоблачить его. Поэтому, как только он ушел, эти больные русские ублюдки пришли за мной».
«Он не настраивал меня против вас обоих. Вы оба предали моего отца, а моя мать ушла от меня, когда стало совсем плохо», — напоминаю я ему.
Данте кладет руку мне на предплечье и сжимает, напоминая, что у нас сейчас другие приоритеты. «Ты знал о торговле людьми?»
«Всё это», — усмехается Вито. «Я пытался рассказать твоему отцу, но он даже слушать меня не стал. Сэл промыл ему мозги. Чёртова империя Моретти! Построена на продаже женщин и детей. Больные ублюдки».
«Не в наше правленише», — резко отвечает Лоренцо. «Это никогда не было нашим делом, Вито».
Вито качает головой.
«Это правда», — уверяю я его, но его глаза остаются затуманенными подозрением и гневом. «Но почему смерть Сала заставила их прийти за тобой? Почему Сал просто не убил тебя сам, если ты знал?»
«О, он хотел. Угрожал твоей мамой и Кристин тоже, но у меня было кое-что на него, не так ли?»
«Торговля людьми?» — спрашиваю я.
«Нет. Я видел, как он убил ту девушку. Я записал это на свой мобильный телефон», — говорит Вито с легкой улыбкой.
«Видеозапись, которая у тебя есть? На ней Сал убивает кого-то? Девочку?»
«Девушка Дельгадо. Он убил ее. Я знаю, все думали, что она исчезла с тем наркоторговцем, с которым она тусовалась, но он убил ее».
Имя бьет меня, как кулак в живот. Желчь обжигает горло, и я откидываюсь на каблуках. Он тоже знал?
«Ты знал об этом?» — спрашивает Данте.
«Да, я его видел».
«Но как?» — спрашиваю я, и голова у меня идет кругом.
Данте сжимает мое плечо и подходит, чтобы взять управление на себя. «Что именно ты видел, Вито?»
«Ты ждешь, что я поверю, будто ты не знаешь, что случилось? Что он сделал с той девушкой?» — говорит Вито с усмешкой. «Вы двое такие же, как он».