Джулс, охотник за головами

Эшли Кэти

– Я не уверена, что недели хватит, чтобы подготовить Деб, тетя Вив.

Она махнула рукой.

– Я все это знаю. Кроме того, Дебс выходит только в определенное время, и существует сложный протокол для настоящего бала. Но, это будет грандиозная вечеринка, чтобы познакомить тебя с Саванной. Есть много подходящих молодых людей, с которыми ты захочешь встретиться. И конечно, твоя кузина Брин может многих представить.

При упоминании имени Брин я съежилась. Она была дочерью моей тети Ленор и большим снобом. Мы с ней никогда не ладили. Можно сказать, что мы почти ненавидели

друг друга. В последний раз, когда мы были вместе, это закончилось криком. Теперь она училась в элитной школе-интернате за пределами штата и почти никогда не бывала дома, хотя если бы у меня была такая мама, как тетя Ленор, я бы сделала то же самое.

– Она здесь на лето?

– Время от времени. Она делит свое время между этим местом и домом своего отца на острове Джекилл. – Тетя Вивиан наклонилась и понизила голос. – Развод твоей тети Ленор закончился несколько месяцев назад, и она вернулась к нам.

Я мысленно застонала. Вдобавок к тому, что меня заставили воссоединиться с мамой, я должна была страдать от присутствия двух самых больших снобов на земле? Папа всерьез собирался задолжать мне за это.

– Ну же, дорогая, давай уйдем с солнца, пока мой макияж не потек.

Я последовала за ней вверх по ступенькам и через крыльцо. Тетя Ленор стояла за огромной дверью красного дерева.

– Привет, Джулианна, – сказала она.

Ее приветствие не могло быть менее восторженным, если бы она приветствовала рой саранчи в доме.

– Привет, тетя Ленор. Как ваши дела?

– Хорошо, спасибо.

– Я слышала, что Брин тоже приехала на лето, – сказал я, оглядываясь по сторонам.

– Да, но ее не будет дома до ужина. Ее дни полностью заполнены стажировкой, которую она проходит в журнале «Radiate». – Увидев мое непонимающее лицо, тетя Ленора раздраженно посмотрела на меня. – Он принадлежит тем же людям, которые выпускают «Vogue».

Она произнесла «Vogue» с таким же благоговением, как и в церкви. Поскольку моя единственная встреча с «Vogue» была песней Мадонны, я просто кивнула и улыбнулась, как будто это была самая удивительная вещь, которую я когда-либо слышала.

Мы неловко постояли немного, а потом тетя Вивиан повернулась к маме.

– Аннабель, почему бы тебе не показать Джулиане ее комнату,– сказала она.

Мама кивнула и жестом пригласила меня подняться по винтовой лестнице. Когда мои ботинки застучали по мрамору, мне показалось, что я поднимаюсь по парадной лестнице в Двенадцать Дубов в «Унесенные ветром».

Пока мы поднимались наверх, мама произнесла:

– Я подумала, что будет лучше, если мы поселим тебя в старой комнате твоих бабушки и дедушки.

Мама осторожно открыла дверь, и на меня обрушился поток солнечного света, льющийся из окон от пола до потолка.

– Ого, я совсем забыла про окна, – заметила я. Повернувшись, увидела замысловатую лепнину в виде короны и персиковые вышитые обои. – Это прекрасно.

Правда была в том, что это могло бы быть красиво, но это было слишком далеко от того, к чему я привыкла. Я могла бы также быть в пятизвездочном номере отеля.

– Надеюсь, это не слишком много для тебя, – сказала

мама, понимающе глядя на меня. – Я знаю, к чему ты привыкла в Уэйко, и я подумала, что ты не пойдешь на все это. – Она указала на мраморный камин, персидские ковры и антикварную мебель. – Это не совсем Техас.

– Нет, это не так. Но я могу попытаться сделать это.

Мама помогла мне поднять мой огромный чемодан на кровать. Когда я расстегнула молнию на сумке, знакомый запах моющего средства Большой Мамы «Тайд» поднялся от одежды. Укол тоски по дому пронзил мою грудь. Отлично, меня не было дома меньше шести часов, а мне уже казалось, что прошло шесть месяцев. Как, черт побери, я смогу пробыть здесь еще какое-то время? И если у меня была такая реакция на стирку, что произойдет, когда я действительно поговорю с отцом или братьями по телефону? Тьфу.

– Почему бы нам не положить их в комод? – предложила мама, подбирая охапку моей одежды.

– Да, было бы не плохо. Я не думаю, что они помнутся, – ответила я, вытаскивая свою потертую, но любимую плюшевую игрушку Скуби Ду.

Мама засмеялась.

– О, я помню, когда ты это получила. – Она переложила одежду на сгиб руки и взяла Скуби. – Мы с твоим отцом взяли тебя и мальчиков на ярмарку в Уэйко. Натаниэль, вероятно, потратил двадцать долларов, пытаясь выиграть это для тебя в той глупой игре, где вы должны угадать, из какой цветной дыры выскочит крыса.

Я улыбнулась.

– Это я тоже помню.

Мама вернула мне Скуби, и я положила его на середину кружевных подушек на кровати.

Когда мы закончили распаковывать чемодан, я взяла свою косметичку и направилась в ванную. Я тихо присвистнула, когда открыла дверь. Я совсем забыла про ванные комнаты в центре города с розовыми и белыми мраморными полами, двойным мраморным туалетным столиком и скошенными стеклянными дверцами двойного душа.

– Красиво, не правда ли? – сказала Мама из спальни.

– О да, это что-то, – ответила я, сбрасывая косметику в один из ящиков туалетного столика.

Моя ванная комната дома была сделана в моем любимом цвете, фиолетовом, и в ней были пушистые коврики для ванной, в которые я любила зарываться пальцами ног, готовясь ко дню.

Мама подошла к двери ванной комнаты.

– Теперь, когда ты почти закончила распаковывать вещи, можешь расслабиться. Ужин ровно в пять.

Взглянув на часы, я понял, что уже четыре. Я молча кивнула.

– Ладно, конечно.

Я последовала за мамой из ванной. Она направилась к двери спальни. Ее рука зависла над дверной ручкой, прежде чем она повернулась ко мне.

– Джулианна, мне очень жаль, что так вышло. Мне не следовало опаздывать на встречу с тобой и все такое.

Я пожала плечами.

– Все в порядке.

– И что бы ни случилось в прошлом, я очень рада, что ты приехала погостить ко мне.

Ошеломленная, я наконец смогла пробормотать:

– Спасибо.

Когда дверь закрылась, я рухнула на кровать, вставила наушники и начала наигрывать знакомые мелодии на своем айподе. Измученная дневной поездкой на американских горках, я провалилась в глубокий сон.