Джуна
Шрифт:
Мгновение — и загадочный человек исчез.
И все же Джуна продолжала работать в баре. Но она видела, знала свой путь. И чтобы пройти по нему, ей следовало учиться. Она должна знать хотя бы азы медицины. А еще необходимо специалистам, профессиональным медикам исследовать ее дар. Она должна понять, можно ли передать людям свои способы и приемы целительства, или это особый дар, который дается одному-единственному человеку? Если так, тогда нужно использовать его с максимальной отдачей, не жалея себя. С этими мыслями она пришла в народный университет медицины.
Наивная
Люди, может быть по-своему неплохие, обладающие опытом и знаниями, они в какой-то степени были ограничены именно этими знаниями и этим опытом. Лечение, тем паче операция, не может проводиться без инструментов. Это не" мыслимо! Они не ведали, да никто их этому и не учил, что инструменты — не замена человеческих рук, а их продолжение. Они полагались на инструменты, а ведь те мертвы, если их не направляет мудрая рука человека.
Как бы то ни было, задача четко поставлена. Главный врач железнодорожной больницы предупредил: «Надо сшить верхние ткани кожного разреза после операции. О дипломе разговор может идти только после успешного выполнения этой задачи».
Время до операции словно выпало из памяти. Сразу операционная, стол и на столе больная. Джуна не боялась мертвецов, но вид этой живой женщины испугал ее. Словно при свете мгновенной вспышки возникали перед Джуной лицо больной, лица присутствующих при операции, их глаза. Десятки глаз. В полной тишине, не нарушаемой никакими звуками.
И Джуна испугалась. Словно остолбенела, тело не повиновалось ей, а между тем ее торопили. Она услышала приказ, подчеркивающий сложность ситуации: «У вас есть двадцать
минут!»
Джуна очнулась. Теперь она стояла возле операционного стола, и минуты убегали впустую. Она не ведала, что делать, как начать.
И вдруг, слышимый только ей одной, раздался голос отца. Он снова не оставил Джуну в сложной ситуации, помог ей, ободрил, подсказал нужный путь, хотя произнес всего три слова: «Дочь моя, клей!»
Трех слов, сказанных таким знакомым и родным голосом, хватило. Не надо нитки, не надо иглы. Шов возникал под пальцами Джуны, в которые она вкладывала всю энергию, отпущенную ей. Это видели все, потому что напряженно вглядывались в работу ее рук.
И хотя ее остановили чуть раньше, чем следовало, ибо отпущенное время вышло, главное было сделано. С помощью инструментов, которые так любили и которым так привыкли доверять эти люди, с помощью належных стальных пинцетов шов испытали. Он был прочным.
Шок, пережитый Джуной во время испытания, был столь силен, что она долго не могла прийти в себя. Свидетелей этому не было. Все, обсудив увиденное, занялись своими делами, а Джуна, сотворившая практически чудо, сидела и переживала заново, пыталась осмыслить и свою победу, и путь к победе.
Только какое-то время спустя Джуна смогла освободиться от последствий этого шока, и она сразу отправилась в палату, где лежала больная. И снова радость, близкая к потрясению: больная выглядела лучше многих только что перенесших операцию. Лишь позднее Джуна поняла: во время операции она не только зашила рану, она откорректировала энергетику больной. А шов... Шов был таким, какими бывают швы не в первый день операции, а в третий.
Чем кончилось для Джуны это очередное испытание? Преклонением больных, которые хотели лечиться только у нее. И предложением главного врача больницы подать заявление о переходе на другую работу.
Но слава в пределах одной больницы, даже одного города, еще не все. Джуна была лишена тщеславия. Она хотела работать, а для успешной работы требуются особые условия. Цепочку можно продолжить, и она замкнется в круг: для предоставления человеку особых условий требуется, чтобы его знали, он должен быть осенен славой.
И статья Реваза Джапаридзе, опубликованная в журнале «Литературная Грузия», такую славу принесла. О Джуне узнали с печатных страниц. Для начальства такого рода признание важнее слухов, расходящихся широкими кругами. Начальство доверяет печатному слову.
И потому предложение, высказанное автором статьи, вполне могло превратиться в реальность. Он предлагал создать в Тбилиси лабораторию, аналогичную московской научно - исследовательской лаборатории.
Какие радужные открывались перспективы! Но в будущем. В будущем. Следовало терпеливо ждать. А Джуна хотела действовать. И действовала. Некоторые ее опыты не нашли точного истолкования и до сих пор.
Опыт симпатической магии
Уже говорилось, что ведьмы и маги — фигуры из разных областей человеческой культуры. Тем не менее некоторые магические приемы у них порой совпадают. Например, и те и другие могут пользоваться в своих опытах симпатической магией.
Даже тот, кто никогда не слышал подобного названия, наверняка знает, что это такое, по книгам или легендам. Мистический ужас, испытываемый перед фотографией, куклой или картиной, рожден не самими объектами.
Ну что страшного, скажем, в кукле? Все мы играли в детстве, у каждого из нас был любимый зайчонок или щенок, сшитые из тряпочек, или настоящая кукла, у которой, если ее медленно наклонить, закрываются глаза, а еще она может пропищать что-то похожее на слово «мама».
Так почему же мы так боялись в детстве уронить эту любимую куклу или ненароком задеть зайчонка? «Им будет больно», — говорили мы. Но разве они живые? Как бы живые, по крайней мере, для нас они были живы особой жизнью. А то, что кукла не ела манную кашу, так и мы сами не любили эту горячую, липкую и тягучую манную кашу.