Джура
Шрифт:
— Хорошо, — сказал Джура. — Ты на рассвете погонишь на меня архаров, пасущихся внизу.
— Хоп, — согласился Таг.
Больше они не сказали друг другу ни слова. Когда мясо сварилось, они молча поужинали. Тэке не дали ни кусочка мяса, чтобы он был злее на охоте.
Пока Джура стелил шкуры, Таг привел верблюдов и уложил их возле кибитки.
Было раннее утро, когда Таг вышел из кибитки. Туман покрывал окрестности белой пеленой. Джура уже давно ушел на охоту, захватив с собой Тэке…
К тому времени, когда туман поредел, Таг был в условленном месте. Сидя за камнем, он увидел стадо архаров. Таг старался не смотреть в их сторону, чтобы не спугнуть. Он верил: животные чувствуют, когда на них смотрит человек.
Рассвело. Таг зажег фитиль карамультука, долго целился, выбирая самого крупного барана, и наконец выстрелил. Когда дым от выстрела рассеялся, он увидел, что один архар лежит возле камня, а все стадо мчится к Медведь-горе. Таг прирезал архара и присел на корточки, наблюдая, что будет дальше. Архары, казавшиеся издалека серыми точками, достигли отвесного обрыва и, пробравшись по еле заметному выступу, начали цепочкой подниматься в гору. До Тага донесся слабый звук выстрела. Вожак подпрыгнул и покатился вниз. Архары падали один за другим. Задние пытались вернуться, но Тэке перерезал им дорогу.
Теперь единственный путь для них был вверх по гребню, но здесь сидел Джура и стрелял по мчавшимся мимо него архарам. Джура стрелял и злился, что, вставляя новую обойму, приходится терять драгоценное время.
Таг, оставив свою напускную серьезность, кричал от восторга, подпрыгивал и хлопал в ладоши:
— Вот так охота! За одно утро столько архаров! Но охотникам все казалось мало: они целый день стреляли архаров, а вечером жарили жирное мясо.
— Ты видишь, — сказал Джура, — архары собираются большими стадами. Мне знакома эта примета. Они собираются перекочевать в другие места Памира. Но пока они не ушли, надо успеть заготовить запасы мяса. Ты видел, как недоверчиво морщился Шараф, когда мы уезжали на охоту? Куда нам спешить? Не два дня, а пять, десять дней пробудем мы здесь.
В ту же ночь Тэке разбудил Джуру. Приехали пограничники. Их было пятеро. Они проверили документы и сказали, что уже слышали о Джуре. Джура приказал Тагу накормить их и дать им столько мяса, сколько они захотят увезти с собой.
Следующие дни Джура опять стрелял архаров. На четвертый день приехали несколько джигитов из отряда Козубая во главе с Шарафом. — Козубай решил, что у тебя с охотой плохо. А у вас — целая гора мяса! Завтра вместе поохотимся. Мы взяли с собой двух собак, — сказал Шараф Джуре, осматривая туши убитых животных. На следующий день к крепости приблизился караван. Впереди бежал Тэке, за ним на двугорбом верблюде ехал Джура и мурлыкал себе под нос песенку:
Вот едет Джура, едет добычливый охотник, Он везет много мяса — много архаров. Остальные охотники молчат и злятся — Козубай не скажет им «якши». Они добыли только по одному архару. Они сгорбились под тяжестью своей зависти и гнева. Незавидный груз! Далеко ворону до беркута. Охотники сидят на убитых мною архарах, Как на раскаленных углях, А мягкий мех им кажется тверже камня. Удача радует, неудача убивает.Таг, соскочив со своего верблюда, взял веревку, продетую в нос того верблюда, на котором сидел Джура, и торжественно ввел его во двор крепости.
Добротрядцы с шутками и смехом отвязывали убитых архаров, поздравляя охотников с удачной охотой. На шум вышел Ахмед. — Что случилось? — спросил он Джуру.
— Так, ничего, — ответил Джура. — Я убил тридцать семь штук, а остальные — по одному, по два.
Ахмед пошел к Козубаю. Уже открывая дверь в кибитку, он услышал сердитые голоса.
— Мы пошли охотиться, — говорил один из охотников, — а Джура, вместо того чтобы охотиться с нами, все время охотился один. — Он не может охотиться с другими… — сказал второй. — Если бы мы их окружили, мы бы настреляли штук сорок, — перебил третий.
— Он — как его собака: Тэке грыз наших собак и гнал архаров в другую сторону, на Джуру.
— Мы не будем охотиться с ним!
— Идите отдыхайте, — сказал Козубай. А когда все вышли, спросил Ахмеда: — Как думаешь, что делать с Джурой? Все один и один. Беда!
VIII
Джура нагрузил на верблюда трех архаров и отвез в кишлак к Уразалиеву.
— Не сердись, — сказал Джура, — устроим той. Я спою вам песенку, как я стрелял архаров.
Мясо кипело в огромном котле, а вокруг веселилась молодежь. Джура, окруженный вниманием и почетом, чувствовал себя прекрасно.
Неожиданно его вызвали во двор.
— Кто там? — спросил Джура.
— Это я, Слу, внучка Садыка. Дед очень болен. Он хотел ехать в крепость, но, узнав, что ты здесь, просит тебя сейчас же прийти к нему.
Джура поспешил вслед за девушкой. В просторной юрте возле огня лежал Садык. Он хрипло дышал и кашлял. Подозвав Джуру пальцем, Садык посадил его рядом с собой.
— Я очень болен, — прохрипел старик, — еле в седло сел. Дело важное и секретное. К Козубаю собрался. Узнал, что ты тут. Никому бы не доверил, а ты, знаю, верный человек у Козубая. — Правильно, — сказал Джура.
— Предупреди Козубая, что послезавтра группа басмачей вместе с самим Юсуфом попытается перебежать в Кашгарию. Мне один очень верный человек сказал. Непременно теперь передай. — Так ведь Юсуф удрал в Кашгарию! Ты сам при мне Максимову говорил.
— Удрал, а потом вернулся с бандой в пятьдесят человек. Пограничники его пропустили через границу и окружили. Но он прорвался. Сейчас у него осталось человек двадцать. Переходить они будут там, где «Могила святого» в Маркан-Су…
— Знаю это место.
— Эх, Джура! Если бы ты привез голову Юсуфа, ничего не пожалел бы для тебя! Моего лучшего коня дам.
— Старик, — сказал Джура, — голова Юсуфа будет у тебя, давай сейчас меняться!
— Зачем мне твоя серая лошадь? Тихоход! Садись на моего белого коня и быстро скачи в крепость. А привезешь голову Юсуфа, этот бегунец останется у тебя! Сделаешь — тогда возьми себе в жены мою внучку.