Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 1
Шрифт:
– Нет, ты относишься ко мне, как к дочери, я твоя чистая и безупречная подруга.
Граф обернулся к принцессе, словно желая ей сказать:
«Вы слышали?»
Принцесса в ужасе отступила к изваянию Иисуса, из слоновой кости, стоявшему у стены, задрапированной черным бархатом.
– Это все, что вы желали узнать, ваше высочество? – проговорил граф, выпуская руку Лоренцы.
– Сударь! Сударь! – вскрикнула принцесса. – Не приближайтесь ни ко мне, ни к ней!
В эту минуту послышался шум подъехавшей кареты, остановившейся у дверей аббатства.
– А-а, вот и кардинал! – воскликнула принцесса. – Теперь мы, наконец, узнаем, как ко всему этому относиться.
Граф Феникс поклонился, шепнул Лоренце несколько слов и спокойно стал ждать с видом человека, который умеет управлять событиями.
Спустя мгновение дверь распахнулась, и принцессе объявили о прибытии его высокопреосвященства кардинала де Роана.
Успокоенная появлением третьего лица, принцесса вновь опустилась в кресло и проговорила:
– Просите!
Вошел кардинал. Поклонившись принцессе, он с удивлением заметил Бальзамо и вскричал:
– А-а, это вы, сударь!
– Вы знакомы с этим господином? – не скрывая удивления, спросила принцесса.
– Да, – отвечал кардинал.
– В таком случае, – вскричала она, – скажите нам, кто он такой.
– Нет ничего проще, – заметил кардинал, – этот господин – колдун.
– Колдун? – пролепетала принцесса.
– Прошу прощения, ваше высочество, – вмешался граф, – я надеюсь, высокопреосвященство все нам объяснит в свое время ко всеобщему удовольствию.
– Уж не предсказывал ли этот господин судьбу вашему высочеству? – спросил кардинал де Роан. – Я вижу, вы очень взволнованы.
– Свидетельство о браке! Сию же минуту! – вскричала принцесса.
Кардинал с удивлением взглянул на нее, не понимая, что могло означать это восклицание.
– Прошу вас, – проговорил граф, протягивая документ кардиналу.
– Что это? – спросил тот.
– Я хочу знать, – сказала принцесса, – подлинная ли это подпись и действительно ли это свидетельство.
Кардинал прочел представленную принцессой бумагу.
– Свидетельство составлено по всей форме и подписано господином Реми, кюре храма Иоанна Крестителя. А почему это интересует ваше высочество?
– У меня есть на то причины. Так вы говорите, что подпись?..
– Подлинная. Но я не поручусь, что она не была получена путем вымогательства.
– Путем вымогательства? – вскричала принцесса. – Это вполне вероятно.
– И согласие Лоренцы – тоже, не так ли? – насмешливо спросил граф, пристально глядя на принцессу.
– А как можно было бы вынудить кюре подписать эту бумагу, господин кардинал? Вам это известно?
– Во власти этого господина много разных способов, колдовских, например.
– Колдовских? Кардинал, вам ли?..
– Ведь он – колдун. Я это уже сказал вашему высочеству и могу повторить.
– Ваше высокопреосвященство изволит шутить!
– Да нет же, а в доказательство я хотел бы в вашем присутствии объясниться с этим господином самым серьезным образом.
– Я собирался сам просить вас об этом, – вмешался граф.
– Прекрасно! Не забудьте, однако, что вопросы буду задавать я, – возвысил голос кардинал.
– А я прошу вас помнить, что отвечу на все ваши вопросы в присутствии ее высочества, раз вы так этого хотите. Но вам этого очень скоро не захочется, я в этом уверен.
Кардинал улыбнулся.
– Роль колдуна в наши дни – непростая роль, – заметил он. – Я видел вас за работой: вы имели огромный успех. Но предупреждаю вас, что не у всех такое терпение, а главное такое великодушие, как у ее высочества.
– У ее высочества? – вскричала Луиза.
– Да, – отвечал граф, – я имел честь быть представленным ее высочеству.
– Как же вы были удостоены такой чести? Говорите, говорите!
– Все произошло хуже, чем мне бы этого хотелось, потому что я не испытываю личной неприязни к людям, особенно – к дамам.
– Что сделал этот господин моей августейшей племяннице? – спросила принцесса Луиза.
– Ваше высочество! Я имел несчастье сказать правду, которую она хотела от меня услышать.
– Хороша правда! Такая правда, что она упала в обморок!
– Моя ли в том вина, – продолжал граф властным голосом, которому, должно быть, случалось подчинять себе слушателей, – моя ли в том вина, если правда оказалась столь страшной, что произвела такое действие? Разве я искал встречи с ее высочеством? Разве я просил ей меня представить? Нет, напротив, я пытался этого избежать. Меня привели к ней почти силой. Она меня допрашивала.
– Что же это была за страшная правда, которую вы ей сообщили? – спросила принцесса.
– Ваше высочество! Я приподнял завесу, скрывавшую будущее, – отвечал граф.
– Будущее? – переспросила принцесса.
– Да, ваше высочество, то будущее, которое вашему высочеству кажется столь угрожающим, что вы пытаетесь от него скрыться в монастыре, одолеть свой страх перед ним в алтаре молитвами и слезами.
– Сударь!
– Моя ли вина в том, ваше высочество, если будущее, которое вы предчувствуете, будучи святой, было открыто мне как пророку, а ее высочество, напуганная этим будущим, угрожающим ей лично, упала в обморок после того, как я ей открыл его?
– Слышите, что он говорит? – проговорил кардинал.
– Увы!.. – молвила принцесса.
– Ее правление обречено, – вскричал граф, – как безнадежное и самое несчастливое для монархии.
– Сударь!
– А вот ваши молитвы, должно быть, достигли цели, но вы не увидите ничего из того, чему суждено произойти, потому что к тому времени уже будете в руках Господа. Молитесь, ваше высочество! Молитесь!
Подпав под влияние его пророческого голоса, каким он говорил о ее опасениях, принцесса упала на колени перед распятием и принялась горячо молиться.