Дзын
Шрифт:
— Разговаривать с деревьями важно, — соглашался старик.
— А умеет ли Костя Крыжовников разговаривать с камнями?
— Умеет, — убеждал Костя.
— А может ли Маша Златорукая животных понимать? — спрашивал Айгай.
Задумалась Маша Златорукая и удивленно посмотрела на кошку. Как же с ней говорить-то? Кошка старика Айгая дрожала как небольшой трактор и дышала теплым воздухом на Машины ладони. Когда кошка вдыхала доносилось:
— Хрр.
А когда выдыхала слышалось:
—
Вместе получалось "Хрр-а-шо! Хрр-а-шо!". А иногда даже, вроде, слышалось:
— Здор-р-рово! Здор-р-рово!.
— Могу, — сказала Маша, — могу я животных понимать. Уж кошку-то, наверное.
— Это хорошо, — погладил свою длинную бороду Айгай. — Значит, и у Маши Златорукой мудрость есть. Теперь ей надо деревья научиться понимать.
А где-то за последним чушкинским домом раздавались звуки горна и барабана. Там военачальники Багратион и Яблочков взяли в плен солидное вражеское соединение. Звуки были такими мощными, что их любой без всякой мудрости услышал бы.
— Ну, мне пора! — сказал Костя Крыжовников, встал и отправился домой, слушать камни.
Матвеевна в кастрюле
Утром Василиса Липовна любила жарить спелого цвета блины да оладьи. А уж Крыжовников любил их есть. Бывало, сядет утром за стол и ест, и ест.
А Василиса Липовна и рада:
— Ешь, Костик, ешь, поправляйся.
Только на одних блинах здорово не поправишься.
— Мяса Костику надо, — поняла Василиса Липовна и решила приготовить борщ. Наваристый, со сметанкою.
Возвращается как-то вечером Костик с работы, а на столе кастрюля. И из-под неплотно закрытой крышки дух борщевой тянет.
Пес Бушлат услыхал тонкий мясной и капустный запах, стал в дверь скрестись, поскуливать. Мол, как это, без него борщ едят?
Едва Костик кастрюлю на столе увидел, сразу подвох почуял. Поводил носом над столом:
— Чего это в кастрюле-то? — спрашивает. — Не борщ ли?
— Борщ, — подтверждает тетка. — Украинский, с говядинкой и со сметанкою.
— Со сметанкою? — нахмурился Костик.
— Ага, с вологодской. Сметанка вологодская, борщ украинский.
Костик, как солдат, повернулся и двинулся к двери. На выход.
Тетка хвать его за монашескую одежду.
— Куда? А борщ?
— Я мертвое не ем.
— Как так, мертвое? — не поняла Василиса Липовна.
— У тебя там в борще кто? Корова, аль баран?
— Говядина вроде, — засомневалась тетка.
— Нешто живая?
— Да не, того… — совсем неслышно шепчет.
— Вот те и того. А я что, волк, мертвечину жрать?
— Дак все ж едят, Кость?
— А я не все. Человек — он всему живому брат, и ему все братья. А он других — жрать! Может, нам и друг друга кушать? Может, нам с тобой
Василиса Липовна прижала ко рту ладонь и стояла, не двигаясь. Думала, как это — крепкий холодец из Кадыкова?
— А, лучше всех Матвеевна. В ней жиру много. Давай из нее колбасу сделаем!
Страшно стало Василисе Липовне. Накормила она племянника утрешним пирогом и напоила чаем с липовым медом.
Когда Костик уже лег спать, она решила выставить борщ на улицу, чтоб не пропал. Подняла крышку, а ей в кастрюле соседка Матвеевна мерещится. Вот ужас-то!
Трактор в реке
Уже картошка была убрана с серых чушкинских полей. Сено, вроде бы, все было заготовлено. Осталось, делов чуть, отвезти картофель в райцентр, а оттуда привезти продукты в сельский магазин. Сделать запас на зиму. И в этот ответственный момент случилась беда. Когда Липыч вел трактор по берегу речки Вожки, он наклонился и боком съехал в мутную от долгих дождей воду. Липыч едва успел взмахнуть рукавами телогрейки и словно невиданная птица вылететь на прибрежный камень.
Липыч наблюдал, как пуская крупные пузыри, трактор скрывается под водой цвета чая с молоком, и не знал, что делать. Нырять в Вожку или бежать за помощью? Наконец, он решил, что за помощью-то бежать вернее, но трудно было ему оторвать глаза от того места, где скрылся трактор.
Вскоре все мужское население Чушек собралось на берегу Вожки, здесь был даже однорукий Кадыков. Однако мужики понимали, если уж Липыч не вынул машину двумя руками, то где уж Кадыкову одной!
— Надо веревку кидать, — сказал Златорукий.
— Зачем? — удивился Кадыков.
Он не понимал куда и какую веревку надо бросать.
— Трактор цеплять, — объяснил Златорукий. — А то в глубину уйдет.
Принесли веревку, стали кидать чуть дальше того места, где вроде бы на дне стоял "Кировец".
— А он у тебя на ходу был, когда тонул? — интересовался дзэнский монах Костя Крыжовников у бледного от горя Липыча. — Мотор работал?
— Работал, — припомнил Липыч. — А что?
— Как бы по дну не уехал, — сомневался Костя.
— Не уедет, — плюнул в воду знатный слесарь Златорукий. — От воды машина глохнет.
Он плюнул снова, но в первый плевок не попал, его унесла мутная Вожка.
Наконец, вроде зацепили веревкой трактор и даже затянули на нем под водой петлю. Да как его тянуть? Машин-то в Чушках больше ни одной.
— Как его тянуть-то? — огорчался Липыч. — Тягловой силы нет.
— Самим придется, — сказал Кадыков и ухватил одной рукой за веревку. — А-то как же продукты из райцентра везти?