Э(П)РОН-5
Шрифт:
— Это мы офигеть как удачно зашли! — подвёл я итог исследованиям. — Спасибо, дорогая.
— А чего сразу я?! — надулась Лизка.
— А кто именно эту «спицу» предложил?!
— Ладно, с кем не бывает, — моментально сдулась ненаглядная. — Проверим другой сектор?
— Придётся, — тяжко вздохнул я. — А если не найдём здесь, переберёмся во второй вращающийся модуль. Не знаю как вам, соратники, но мне тут всё больше и больше не нравится.
— А чему тут нравиться? — удивилась Бетти. — Честно, я такого примитива ещё не видела.
— Ты абсолютно права, дорогая, — поддержал я благоверную. — Но я бы ещё кое-что добавил. Примитив это одно, но возникают сопутствующие проблемы, этим примитивом порождённые.
— Например? — вопросительно заломила бровь Лизка.
— Ну, например, как они с перегревом боролись? Я при всём желании ни одного радиатора не обнаружил, когда модель анализировал, а пластик на обшивку пошёл хоть и специфический, но высоким коэффициентом тепловыделения он не обладает. Как они рассеивали вырабатываемое тепло в безвоздушном пространстве? Если хочешь знать, на заре космонавтики, когда люди только-только научились выводить на орбиту Земли первые космические станции, этой проблеме уделялось очень большое внимание. А тут нате вам — ни единого признака решения! Или я неправ, Кумо?
— Совершенно правы, сэр. И объяснение у меня только одно — владельцы данного, хм, объекта как-то лишнее тепло утилизировали.
— И как же? — чуть ли не хором поинтересовались мы.
— Пока не знаю. Могу лишь предположить, что где-то на станции есть… нечто, способное поглощать излишки тепла.
— Думаешь, они здесь реализовали какой-то процесс с эндотермической реакцией?
— Не обязательно, сэр. Возможно, они обогревали… что-то. Или кого-то.
— Ну, насчёт «кого-то» это ты однозначно загнул. Кто может существовать в открытом космосе?
— Некая энергетическая форма жизни? — предположил «мини-гекс». — Которой всё равно, каким именно видом энергии подпитываться?
— Фига себе монстра ты обрисовал! — восхитился я. — Но сразу же возникает вопрос: смогли бы предки такую тварюгу удержать силой? Были у них подобные средства? Я всё понимаю, колумбайны, передовая нация на тот момент, но…
— Магнитные плазменные ловушки, быть может?
— Да ты сам-то в этот бред веришь? Опять же, где они? А реактор, от которого их запитывали? Ты это всё видишь?
— Нет, сэр.
— И я не вижу. А стало быть, нечего плодить сущности. И вообще, понятно, что ничего не понятно. И что придётся обшаривать всё подряд.
— А ты в этом сомневался, Заварзин? — сделала большие глаза Лизка. — Заранее же к этому готовились. Да и что тут обшаривать? Примитив он и есть примитив. В голове не укладывается, как эти люди смогли преодолеть сотни световых лет на… этом.
— А они и не преодолевали, — буркнул я, занятый своими невесёлыми мыслями.
— Как это?! — вскинулась Бетти.
Ну всё, завелась. Теперь придётся объяснять. Впрочем, ладно. Это даже хорошо — когда озвучиваешь идею, появляется возможность оценить её бредовость.
— А очень просто. Кумо, сколько ты насчитал конструктивных элементов?
— Меньше двух десятков на данный момент, сэр. Если не считать готовых узлов и агрегатов вроде вакуумных насосов, компрессоров и ламп.
— А сколько типов материалов?
— И того меньше — два сплава и три специализированных вида пластика.
— Ну и зачем вы мне всё это рассказываете? — недоумённо поинтересовалась Елизавета.
— Чтобы ты проанализировала информацию и сделала выводы.
— Так уже сделала! Примитивный конструктор, как детская игрушка. Вот это что.
— Именно! А дальше?
— Что дальше?
— Второй вывод.
— Хочешь сказать, что эту хреновину… собирали прямо здесь, в системе? И строительный материл здесь же производили?
— Вот видишь, какая ты умница!
— Да ну тебя, Заварзин! — по привычке взъелась Лизка, но сразу же опомнилась: — Но… зачем?! В чём смысл?!
— В том, что станцию сюда не пригнали откуда-то, а построили здесь вокруг чего-то. Чего именно, пока не ясно, но, несомненно, чего-то ценного. Хотя бы тем, что это что-то способно поглощать излишки тепла, генерируемого инфраструктурой станции — иного объяснения отсутствию системы охлаждения у меня нет. И отсюда примитивизм конструкции и её же минимализм. А те же компрессоры можно привезти готовые из метрополии.
— А не проще было перевезти находку в специально оборудованное место?
— Видимо, не проще. Секретность, опять же. А к спартанским условиям космонавты той эпохи были привычными.
— Ну и когда ты заподозрил? — с прищуром уставилась на меня Лизка.
— Почти сразу же. Помнишь, ты мне отповедь устроила, типа, у предков во времена Рывка были такие же технологии, что и у нас сейчас? И ты права. Принципы и технологии на их основе — одинаковые. Разница только в масштабах. Развитие любой технологии идёт, как правило, по пути миниатюризации. Поэтому сейчас у нас корабли куда меньше размерами, но при этом значительно более комфортабельные. И безопасные. И функциональные. То есть мы бы однозначно сумели узнать знакомые агрегаты типа маршевых двигателей. Но ничего этого на объекте нет — ни двигателей, ни прыжкового генератора, ни установки искусственной гравитации. С последней вообще очень странно всё — такое ощущение, что станция должна была вращаться целиком. Не кольцевые секции вокруг центральной «оси», а все эти элементы вместе, включая непонятную сферу. И раскручивать их предполагалось от внешних устройств. Ну а дальше уже дело техники. Осмотрелся, сопоставил… в общем, тут наверняка работала небольшая флотилия с кораблями обеспечения и «шахтерами». Руду, углерод и водород добывали здесь же, скорее всего в астероидном поясе. Можно будет потом поискать следы выработок. Панели клепали на прессах, а всякую мелочь на репликаторах.
— Это всё понятно, — нетерпеливо отмахнулась Бетти, — но нам-то что с того?
— На первый взгляд ничего. Но у меня есть один чертовски важный вопрос: как они затащили эту хреновину внутрь «пузыря» без прыжкового генератора?!
— А может, его не было? «Пузыря» в смысле, а не прыжкового генератора? Ну, когда станцию строили?
— Лизка, блин! Ты гений! — рявкнул я, едва не напугав ненаглядную. — Но лучше бы ты молчала…
— Чего это?!
— Тогда бы у меня не возник второй вопрос: а с какого перепуга здесь «пузырь» образовался?! И что, чёрт возьми, в этой системе тогда творилось?! Может, именно по этой причине мы и не нашли… то есть весь вспомогательный транспорт перемололо «мерцанием»? А почему тогда станция уцелела? Вообще ничего не понимаю…
— Алекс, не пугай меня… — просипела Бетти. — Я и так уже на нервах, мерещится всякое…
— Ну-ка, ну-ка…
— Как будто в спину кто-то глядит… хочу обернуться, но каждый раз спрашиваю себя: а вдруг увижу… кого-то?! И ещё жутче становится…
— Повышенный ментальный фон, а, Кумо?
— Возможно, сэр. Недостаточно данных для анализа.
— Ну кто бы сомневался…
— И что делать, Алекс? — почему-то перешла на шёпот Елизавета.
— Разбираться с этой хренотенью, что же ещё, — вздохнул я.