Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса
Шрифт:
начало формированию афинского демократического полиса. И прежде
всего в интересах широких слоев афинского народа Солон осуществил
разовое сложение долгов и связанный с этим частичный передел зем
ли, поскольку крестьянам были возвращены заложенные за долги и не
выкупленные, стало быть, фактически ставшие собственностью креди
торов участки. Вместе с тем Солон позаботился и о тех несчастных,
которые за долги были проданы в рабство: они были выкуплены
общественный счет, а впредь кабальное рабство в Афинах было запре
щено.
Принципиальное значение этого комплекса мер, а особенно запрета
долговой кабалы, что было равнозначно запрещению внутреннего, "эн
догенного" рабства вообще, прекрасно сознавалось уже в древности --
и позднейшим теоретиком полиса Аристотелем (ср.: Ath. pol. 9,1), и,
разумеется, самим преобразователем. Недаром перечень своих заслуг
перед афинским народом (в одном из дошедших до нас поэтических
фрагментов) Солон начинает именно с этих только что названных мер:
Какой же я из тех задач не выполнил,
Во имя коих я тогда сплотил народ?
О том всех лучше перед времени судом
Сказать могла б из олимпийцев высшая --
Мать черная Земля, с которой снял тогда
Столбов (?????) поставленных я много долговых,
Рабыня прежде, ныне же свободная.
На родину, в Афины, в богозданный град
Вернул я многих, в рабство проданных (??<???????),
Кто кривдой, кто по праву, от нужды иных
Безвыходной бежавших, уж забывших речь
Аттическую -- странников таков удел,--
22Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 115.
– ---------------------- Page 138-----------------------
Иных еще в позорном рабстве бывших здесь
(??????? ?????? ???????)
И трепетавших перед прихотью господ,
Всех я освободил (?????????? ?????)
(fr. 24, 1-15 Diehl3, перевод С. И. Радцига.)
Но, закладывая фундамент гражданского общества в Афинах, Со
лон не оставил без внимания и его политическую надстройку. И в сфе
ре политической он покончил с односторонним преобладанием знати
и сделал дело государственное если и не до конца, то в большой все
же степени делом общественным, народным. В этих целях он провел
широкую демократизацию как частного (посредством закона о свобо
де завещания), так и общественного права. Последнее нашло выра
жение в введении прогрессивного в ту пору имущественного ценза,
ставшего главным критерием политической правоспособности граж
дан, в возрождении деятельности народного собрания, в создании но
вых демократических органов -- государственного Совета Четырехсот
и массового народного суда, гелиэи. В этом последнем тог же Ари
стотель справедливо видел наиболее демократичное из политических
установлений Солона, -- постольку именно, поскольку судьями, в от
личие от прочих должностных лиц, могли быть все афиняне, независи
мо от своего имущественного положения. В постепенном возрастании
роли и значения народного суда -- параллельно с ростом военно-по
литического значения самого демоса -- заключалась одна из главных
пружин превращения солоновской умеренной, или отеческой, демокра
тии (??????? ??????????) в демократию радикальную-- "нынешнюю",
как ее определяет Аристотель ((??? ??? ??? ???????????) (Pol., II, 9, 2,
p. 1273 b 35-1274 a 21; ср.: Ath. pol., 9, 1)).
Реформы Солона были фундаментальны, но они не были радикаль
ны в такой степени, в какой этого хотелось демократии: ни всеобщего
передела земли, ни полного искоренения устоев аристократического
порядка (в частности, системы родовых подразделений), ни тем бо
лее изничтожения самой знати Солон не произвел. В результате этот,
может быть, самый замечательный из законодателей древности стал
объектом нападок со всех сторон: радикально настроенная демокра
тия порицала его за видимую непоследовательность, между тем как
родовая знать не могла ему простить сделанных за ее счет уступок на
роду. На эти упреки Солон отвечал указанием на очевидное: сделанное
им имело в виду пользу всех сословий и всего общества в целом:
Да, я народу почет предоставил, какой ему нужен --
Не сократил его прав, не дал и лишних зато.
– ---------------------- Page 139-----------------------
Также подумал о тех я, кто силу имел и богатством
Славился, -- чтоб иикаких им не чинилось обид.
Встал я, могучим щитом своим тех и других прикрывая,
И никому побеждать не дал неправо других.
(fr. 5, 1-6 Diehl3).
Глубоко почитая и всячески утверждая основной устав полисной
жизни -- принцип золотой середины, принцип социального компромис
са, поэт-мудрец опору ему видел в разумном правопорядке, в благоза-
конии -- эвномии, в честь которой сложил специальную элегию: