Е.И.В. Красная Гвардия
Шрифт:
— Так уж и от государя?
— Я их сам видел.
— А что же тогда опалу не снимает?
— Юрий Александрович пребывает в резерве Верховного Главнокомандования. Так, во всяком случае, было написано, — объяснил Сергей Николаевич и в последний раз посмотрелся в зеркало. — Лапушка моя, тебе не кажется, что поясные кобуры недостаточно скромны?
— Куда скромнее-то? Как от старьёвщика принесёны, хуже только у князя Долгорукова-Балкона.
— Замечательно! — к Трубецкому, которому сия невзрачность обошлась без малого с два ста рублей, опять вернулось прекрасное расположение духа. Без пистолетов на бульваре нынче лишь дамы да неотёсанные провинциальные недоросли, но только искушённый человек может следовать
— Кто ещё будет? — живо заинтересовалась дражайшая половина, за болезненным своим состоянием вынужденная уже полгода сидеть дома безвылазно.
— У Христофора Ивановича не бал собирается, одни будем. Всё, я упорхнул.
Упорхнул бы, но грубая проза жизни заставила окунуться в обыденные заботы, увы. Да, увы ещё раз! Едва только спустился с лестницы в прихожую, как тут же набежали слуги, будто специально подкарауливавшие князя. И с престранными требованиями… Неужели и вправду опять наступила суббота и пришла пора выдавать жалованье? Вот черти ненасытные, ведь на прошлой неделе заплати, и вот снова просят.
— Занят я нынче важным государевым делом! — отмахнулся Трубецкой, лишь слегка покривив душой. По безделице, конечно, генерал-губернатор вызывать не будет, но связан ли предстоящий разговор с визитом императора? — И мелких денег нет, ждите до вечера.
И тут Сергей Николаевич говорил сущую правду. Предпочитая умалчивать о самой малости — кроме мелких, в доме отсутствовали и крупные деньги. Совсем отсутствовали. За последнее время дела пошатнулись настолько сильно, что пришлось потихоньку распродавать драгоценности. Имения, до того приносившие неплохой доход, забраны в казну, должности нет, на военную службу по возрасту не берут, причитающаяся отставному генерал-поручику пенсия истребована за год вперёд… Всё сволочь Шепелев, отговоривший дать крестьянам вольную и перевести на аренду — он уверял, будто настроение Павла Петровича изменчиво и торопиться не следует. Самому-то ему что… полученное за женой приданое позволяет в ус не дуть при любых переменах. Шутка ли, самого Баташова зять! И железные заводы на Выксе новой политике отнюдь не противоречат. Как есть сволочь!
Может, у него и перехватить тысяч десять-пятнадцать? Или напоить до изумления, да на игру уговорить?
— Никак не можно до вечера ждать, ваша светлость! — сутулый старик с бородой и голосом, более подходящими дьякону, чем истопнику, почтительно поклонился. — Ить по субботам добры люди в баню хотят, а как без денег-то? Никак не можно ждать.
Князь сердито засопел и принялся расстёгивать широкий ремень с кобурами, пытаясь добраться до карманов. Вдруг там завалялись рубль али два? Лучше, конечно, сто. Прислуга, неправильно поняв движение, отпрянула.
— Ваша светлость, мы подождём!
— Цыть, ироды! — Трубецкой вытащил откуда-то из-под шубы тонкую золотую цепочку — она осталась после продажи часов, оцененных ровно в две сотни рублей, отданных за кобуры. — Хватит?
— Да тут с лихвой будет!
— Так наперёд возьмите. И прочь с глаз моих все, кроме кучера. Почто до сих пор не запряг, дубина стоеросовая?
— Дык не заплачено было!
— А сейчас?
— Дык заплачено.
— Что же ты стоишь, дурак?
Сей пренеприятный разговор окончательно испортил князю наладившееся было настроение, и весь путь до бульвара он проделал в полном безмолвии, вспоминая прекрасное время своей молодости. Это сейчас не приведи Господь больше одной лошади в выезд запрячь, а тогда… Никто и не покидал двора иначе, чем на четверике или шестернёю, с двумя лакеями на запятках. «Берлины», «купе», «визави»… [5] А дослужишься до генерал-аншефа или фельдмаршала, то и вершников в сопровождение позволительно. В Петербурге закону следовали неукоснительно, в Москве же иные полковники с полуэскадроном из собственной дворни езживали.
5
Названия карет по лондонским и парижским модам.
Меняется век, меняются нравы, меняются доходы. И если с первыми двумя переменами вполне можно смириться, то последняя вот-вот заставит впасть в отчаянье. И как же другие люди умудряются устроить жизнь? Ведь куда ни взгляни, везде кипит бурное веселье — балы, приёмы, крестины, пышные похороны, сговоры, свадьбы, званые ужины. Неужто и остальные тайком распродают остатки былой… былой…
Тут князь запнулся мысленно, не сумев подобрать нужного слова. Но откуда-то люди деньги берут, это точно. Иначе с чего бы бульвару каждый день быть полну праздными гуляками, а число желающих посетить Вокзал [6] не убывает?
6
Вокзал устроен иностранцем смутного происхождения Медоксом близ Рогожской заставы и Дурного переулка, и являлся одним из модных мест. Имел недурной летний театр, после представления давался бал или маскарад, заканчивающиеся ужином.
— Ба, князь Сергей Николаевич пожаловали! — сухой дребезжащий голос с обгоняющего возка принадлежал Ивану Андреевичу Муравьёву, человеку сволочному с точки зрения Трубецкого, но весьма богатому. Доходные дома тоже не противоречили новой политике государства. Короткий взгляд на пистолеты. — Не на войну ли собираетесь?
Сам он ещё не решался следовать петербуржским модам, и был по обыкновению одет в распахнутую хорьковую шубу с хвостами, из-под которой выглядывал непременный фрак. Наверняка и в розовом атласном жилете со множеством карманов и часами в каждом, а свисающие крест-накрест цепочки мерзко звенят, ударяясь об… Впрочем, обо что там ударяться? Полвека молодится старикашка, пытаясь выглядеть записным ловеласом, а толку-то? Всё равно не ловеласом смотрится, а сущей прошмандовкой — лицо набелено, брови насурьмлены, щёки нарумянены… Верно Долгоруков писал:
Вот они, что тянут тоны, Сильна рвота модных слов, В точь французски лексиконы, В кожу свёрнуты ослов.Или вот ещё лучше, почти про него:
Ходячий косметик, простёган весь на ватке. Мурашки не стряхнет без лайковой перчатки. Чинится день и ночь, напудренный скелет, Поношен как букварь, и стар как этикет!Трубецкой окриком попридержал кучера и, безуспешно борясь с появившейся неизвестно почему злобой, ответил:
— Нет, любезный Иван Андреевич, не на войну, всего лишь к Его Высокопревосходительству Христофору Ивановичу. А вы, судя по всему, едете жёлтый билет выправлять?
— Что? — Муравьёв задохнулся от возмущения и с угрозой поднял трость. — Я вот вас сейчас…
— Так подойди поближе, ослица валаамская! — князь поманил пальцем. — За пять аршин каждый геройствовать умеет.
Тут же стала собираться публика. Привлечённая шумом разгорающегося скандала — подобное на люди выплёскивали редко, и следовало успеть насладиться зрелищем. Некоторые даже начали заключать пари о том, сколько времени продержится домовладелец против княжеских пистолетов.