Eden
Шрифт:
— Отвечай мне, девчонка!
Вновь острая боль пересекает мое лицо. Я задыхаюсь, но не стану отвечать.
— Вы видите это? — Он почти кричит. — Вы видите, как эта наглая мелкая грязнокровка не повинуется мне?
Он возвращается к своему трону и садится. Комнату наполняет тишина, поскольку он долго и упорно смотрит на меня. Я чувствую, как Пожирателей охватывает дрожь. Они, кажется, больше боятся его молчания, чем слов.
— Накажи ее, Люциус.
Я смотрю на Люциуса, который уже поднял палочку. Он замирает на мгновение с
Ощущение, словно меня ударил в живот огромный металлический кулак. Из меня выбивает весь воздух, а внутренности разрывает. «Боже, как же больно!» Я падаю вперед, путаясь в собственных волосах и задыхаясь…
— Ты ответишь мне, девчонка!
Вновь голос Волдеморта. Я смотрю на него, тяжело дыша через нос, а затем перевожу взгляд на Люциуса, глаза которого столь холодны и безразличны, как никогда.
Как можно причинить кому-то ТАКУЮ боль и не чувствовать даже малейшей вины за это?
Плевать. Для него это не имеет значения.
Я заставляю себя вновь посмотреть на Волдеморта и даю единственный ответ, который могу дать на этот вопрос.
— Я ничего не скажу вам. — Я не могу подняться, но держу голову так высоко, как могу, тяжело дыша в попытке избавиться от боли в животе и ребрах. — Вы можете замучить меня, вы можете убить меня, и я уверена, что вы это сделаете. Но я не помогу вам выиграть войну. Боль, которую вы, несомненно, причините мне, ничего не будет значить, пока я страдаю за то, что считаю правильным.
Волдеморт улыбается. Нет, это не улыбка; его растянутые губы внушают ужас. Ни одна улыбка не должна быть похожей на это. Он поднимает свою палочку…
— Crucio!
О, ГОСПОДИ! Эта боль, такая боль, боль какую я НИКОГДА не знала. Словно каждый нерв в моем теле находится в огне, и я не знаю ничего, ничего, кроме боли. Я цепляюсь за пол, за руки, лицо, она не прекращается, она не исчезает, Боже помоги мне, Я НЕ В СОСТОЯНИИ ВЫНЕСТИ ЭТО…
Спокойствие. Удивительное спокойствие, и свобода от боли.
Я лежу на полу, прижимая голову к холодному камню. Меня колотит, и все болит.
И смех. Пожирателей смерти, Волдеморта и Люциуса. Все смеются надо мной.
Я только что испытала за краткий миг больше физической боли, чем за всю свою жизнь, а они смеются надо мной.
Господи Иисусе.
— Тебя не беспокоит боль, грязнокровка? — голос Волдеморта.
— Твое безразличие хорошо замаскировано. Кажется, боль очень даже тебя беспокоит.
Я поднимаю голову и гляжу на Люциуса, который смотрит на меня со злорадной улыбкой. Смотреть на него легче, чем на Волдеморта.
Это ведь Ваше время, не так ли?, — думаю я, мысленно посылая ему поток ненависти и ярости. — Но Вы можете лишь смотреть, как я получаю то, что по Вашему мнению заслуживаю, но не можете наказывать меня сами без ЕГО разрешения…
— Вы
Я только думаю, что не говорю это, но чувствую, как мои губы шевелятся, тихо произнося эти слова.
Люциус смотрит на меня, смех замирает на его губах.
Я думаю, он знает, что я сказала.
Волдеморт больше не смотрит на меня.
Он обращается к Люциусу, который отворачивается от меня к своему хозяину.
— Присматривай за ней, — говорит Волдеморт Люциусу, резко и отрывисто — он отдает приказ слуге. — Я полагаю, ты понимаешь, несмотря на информацию, которую она может дать и которая, несомненно, будет важна, я не желаю впустую тратить время на ее получение.
Они хотят получить от меня информацию. Ради этого меня будут пытать, а потом убьют…
Не дайте им победить
— Я хочу, чтобы все, что она скажет, было записано слово в слово, — продолжает Волдеморт. — Можешь привлечь остальных в помощь в случае необходимости, пока у них нет никаких важных поручений. — На мгновение он делает паузу. — Мне все равно, как ты это сделаешь, просто получи необходимую информацию. Ты меня понимаешь, не так ли, Люциус?
— Конечно, мой Лорд.
Люциус низко кланяется своему хозяину, который, махнув рукой в мою сторону, произносит:
— Забери ее с собой. И убедись, что она заговорит.
Я смотрю на Люциуса, который зло мне улыбается.
— С удовольствием, мой Лорд.
Глава 3. Как важно быть покорной*
‘God harden me against myself,
This coward with pathetic voice
Who craves for ease and rest and joys:
Myself, arch-traitor to myself;
My hollowest friend, my deadliest foe,
My clog whatever road I go.’ — Christina Rossetti, Who Shall Deliver Me?
Боль, сущ. — неприятное, гнетущее, иногда нестерпимое ощущение, возникающее преимущественно при сверхсильных или разрушительных воздействиях на организм человека и животных; Ощущение физического страдания в какой-нибудь части тела. Головная б. Острая б. Боли в животе не унимались. Гнчрв. Испытывать б. || перен. Чувство скорби, страдания. Душевная б. С болью в сердце.
Где он?
Я подтягиваю колени к подбородку, сворачиваясь калачиком.
Я вся дрожу. Зубы стучат от страха.
Я предпочла бы, чтобы он сделал то, что должен был, сразу, а не оставил меня здесь гадать, что будет.
Он не сказал, когда вернется. Он даже не взглянул на меня, пока тащил обратно в камеру. Просто хлопнул дверью, когда я осмелилась спросить, что будет, когда он вернется.
Он ни разу не взглянул на меня.
Казалось, с тех пор прошло много времени. Вполне возможно, что всего лишь пять минут, но я поняла, что время может идти так медленно, когда ты томишься в ожидании и страхе.