Единородная дочь

Морроу Джеймс

— Шейла вознеслась на Небеса, — поправила ее сморщенная старушонка.

Бывший наркоман двинулся к выходу, увлекая за собой остальных собравшихся, словно магнит железные опилки.

— Нет смысла сжигать себя! — кричала Джули им вслед. — Окреститесь! Прошу вас!

Не прошло и двух минут, как Джули с Мелани остались в смрадном склепе одни.

— Как головой о стену. — Джули уронила «Слово» на пол.

— Они представляют тебя совсем иначе, — оправдывалась за прихожан Мелани.

Поднявшись на кафедру, Джули

обняла аналой, смутное подобие своего первого дома. Мой милый морж. Мой ласковый кит. Может, он сошел с ума, может, он чокнулся после ее удачного фокуса с Атлантическим океаном, но одно Джули знала наверняка: когда-то она его любила и, похоже, любит сейчас.

— Мелани, подожди меня здесь.

Канализационная труба, отходившая от кафедры, расширялась в просторный, сырой, поросший мхом бокс. Под ногами хлюпала вонючая жижа экскрементов Кэмдена. Влево, словно корни, уходили пять узких туннелей, курившихся мерзкими испарениями. Справа — вход в служебное помещение, освещенное керосиновой лампой.

Аскетизм отца Парадокса внушал уважение. Железная койка, треснувшее зеркало, железная печка, лабораторный шкаф — вот и вся обстановка. Единственным достижением технического прогресса был офсетный печатный станок, подключенный к проходившему под потолком кабелю: электричество откровенно воровалось у Нью-Джерси. Бикс сидел за шатким железным столиком и намазывал клеем тыльную сторону вырезки из «Помоги вам Бог».

— Привет, Бикс.

Всполошившись, он схватил очки, как застигнутый врасплох преступник хватается за револьвер.

— Что? — пробормотал он, положив очки на место; — Что вы сказали?

— Привет, говорю, Бикс.

— Я отец Парадокс.

Очки у него были с бифокальными стеклами — этакий атрибут эпохи Разума.

— Это я, твоя подружка Джули Кац.

Бикс прилепил вырезку к кусочку картонной упаковки. Клей томными воланами полез наружу.

— Мисс Кац я припоминаю, но мы с ней вовсе не были друзьями.

Не может быть, неужели он не узнал ее?

— Мы же встречались, — не теряла надежду Джули, — проводили вечера «У Данте».

— Я встречался… та женщина была значительно моложе.

— Ну конечно, я постарела, да и ты не мальчик. Ты что, забыл, как подбрасывал мне любовные записки? Ты же говорил, что любишь меня.

— Я люблю Шейлу.

— Помнится, ты любил кое-чем заняться со своей Шейлой. По-моему, тебе было неплохо с ней в постели, Бикс. И она — это я.

— Нет, — захрипел Бикс.

«Сдерживает чувства», — решила Джули. Подсознание связалось с уровнем бессознательного.

— Нет, — повторил он, на этот раз более уверенно и резко.

— Послушай, солнышко, уговори своих ребят прекратить весь этот еретический бред. Они должны стать неоапокалиптиками.

— Нет, ни за что.

— Да, это приказ Шейлы.

Бикс стянул очки: видимо, он хотел, смазав ее образ, оградить себя

от внушаемого ею беспокойства.

— Шейла приказала океану восстать, и океан повиновался. Это кажется невозможным, но я видел все своими глазами. Теперь я знаю: Бог существует, а все остальное утратило для меня всякий смысл.

— Если мы помозгуем вместе, то, возможно, сумеем выбраться из этой Республики Полоумных. До Филадельфии рукой подать.

— До Филадельфии? — Бикс недоверчиво улыбнулся, словно она только что предложила ему отправиться на Нептун.

— Ну да. Какая-нибудь из этих труб выходит к реке?

— Там все опутано колючей проволокой.

— Мы ее срежем.

Бикс прижал вырезку кулаком.

— Вам пора, мисс Кац.

Слезы хлынули сами собой.

— О, Бикс, родной, они же убили Джорджину! Она всегда дарила мне на день рождения такие славные безделушки, а они ее сожгли.

— Уходите!

Слезы скатывались по щекам прямо в открытый рот, губы мелко дрожали. Обычные соленые слезы: время жгучей кислоты и небесного нектара кануло в небытие. «Мы плачем водами древнего океана, — говаривал Говард Либерман и пояснял: — Мощное доказательство биологической эволюции».

Джули, спотыкаясь, попятилась из каморки отца Парадокса и побежала по канализационной трубе, выбралась на кафедру — прямо в промозглое брюхо своего храма.

Глава 13

Словно коварный хищник — ястреб, акула или львица, внезапно бросившаяся из-за спины, — Джули захватило страстное желание добиться наконец ответа от Матери. Довольно фарса, тщетных молитв и безответных призывов. Она устала от сигналов «Занято» и равнодушных ответов «Абонент временно недоступен», от Божеской невнимательности, равнодушия бога физики, индифферентности дифференциального уравнения. И все же вот она стоит, прислонившись к лонгпортскому фонарному столбу, снова и снова взывает к Небесам в надежде получить совет.

Я могу спасти его, Мама? Он ведь не безнадежен? Ответь мне!

И Джули казалось, что в туманных завитках Млечного Пути она читает судьбу своего друга. Еще год-другой пасторства, и охотники за еретиками найдут его. Биксу не дано состариться, недолго ему осталось писать свои проповеди, сидя тихими вечерами у электропечки. Его собственное публичное сожжение гораздо ближе, чем он может предположить.

«Не доверяй звездам», — поучал ее Говард. Вавилонская астрология, греческая мифология, хрустальная сфера Аристотеля — все это бред. Но из всех источников информации об устройстве Вселенной звезды — самые лживые и ненадежные осведомители. И все же, где-то между Орионом и Большой Медведицей, Джули увидела — или ей показалось — созвездие, предназначенное исключительно для ее глаз и напоминавшее меч из булатной стали, который проложит ей путь в Америку.