Единородная дочь
Шрифт:
— Ну же, — наступала Джули, — может быть, ты безгрешен?
Шайнер сделал шаг назад. Маленький шажок, не вселяющий особых надежд, но все же назад.
— При чем здесь это, — оправдывался он, — суть в том…
— Шейла! Шейла!
Джули обернулась. Выкатив глаза, Бикс оторопело хватал ртом воздух.
— Моя Шейла! — воскликнул он.
— Ты ошибаешься, милый, — она схватила Бикса за руку, — я просто Джули.
— Он назвал тебя Шейлой?! — спохватился Ник Шайнер.
— Бежим! — крикнула Джули.
—
— Через Делавэр, на ту сторону.
— Он назвал ее Шейлой! — взвизгнул Шайнер. — Так ты — это она!..
Джули схватила Бикса за руку и потянула за собой. Бикс вскрикнул, наступив на осколок бутылки. Не успели они добежать до Фронт-стрит, как опомнившиеся Шайнер и его банда пустились в погоню. Они уже настигали беглецов, когда те нырнули в «Ирландскую таверну» и кинулись к спасительным канализационным катакомбам.
— Так ты не Шейла? — недоумевал Бикс.
— Джули. Твоя подружка Джули. С божественностью покончено, я от нее отказалась.
Коронная фраза Иисуса позволила Джули выиграть секунды. Топот преследователей, казалось, несся отовсюду, но камни вдогонку уже не летели. Бикс теперь бежал впереди, выбирая маршрут, который скорее всего привел бы их к реке. Духота подземелья, сырость, вонь буквально обволакивали Джули. Духота, сырость, вонь и… свет? Свет, такой отрадный, манящий.
Теперь Бикс тянул ее за собой. Словно расширяющийся зрачок, источник света рос, приближаясь. И наконец вот оно — окно, путь к свободе. Осталось только его открыть.
— Ты сделаешь так, чтобы она исчезла? — спросил Бикс перед клубком колючей проволоки, преграждавшей дорогу.
— Нет, дорогой, сила ушла, я же сказала. — Джули вытащила кусачки. — Придется поработать вот этим.
Она сражалась с проволокой, как одержимая. Шипы рвали одежду, раздирали в кровь тело, она чувствовала себя младенцем, самостоятельно осуществляющим кесарево сечение, прогрызающим путь в мир. Блеснула река. А это что? Мимо несло течением облепленную крикливыми чайками старую прохудившуюся шаланду. Джули высунулась наружу и прикинула высоту — наверное, футов десять-двенадцать, не больше. Под мостом Бенджамина Франклина, пыхтя, проплывал полицейский катер Филадельфии.
— Придется прыгать, — сказала Джули, указывая на темную и пенистую, как прокисшая пепси, воду.
— Ничего себе, — ахнул Бикс, посмотрев вниз.
Кирпич пролетел, едва не задев висок Джули. Она обернулась. В следующую секунду преследователи обрушили на них град прихваченных на стоянке боеприпасов. Камни отскакивали от округлых стен. У самой ноги Бикса кровавой бомбой взорвалась бутылка кетчупа.
— Может, разберешься с ними?
— Ой! — вскрикнула Джули: обломок кирпича попал ей прямо в коленку. — Черт!
Зажмурившись, она схватила Бикса за пояс и прыгнула. Падая, они
Извернувшись, Джули устремилась к поверхности, увлекая за собой Бикса.
Шаланду несло прямо к ним. Сопровождавшая ее свита чаек кружила и галдела, садилась на прогнившие борта, поклевывая их, словно начинающие стервятники.
— Давай! — отплевываясь, крикнула Джули. Какая бы сила ни послала им шаланду, будь то Бог, удача или неопределенность Гейзенберга, эта сила предусмотрела все, включая швартовочный канат, свисающий с кормы. — Хватайся!
Минуту они отчаянно барахтались, пока не ухватились за канат. Бикс взобрался первым с проворством, неожиданным при его комплекции. Они перевалились через корму и с блаженством плюхнулись в благословенную зловонную кашу гниющих отбросов.
— Смотри, солнышко. — Выплюнув изо рта остатки Делавэра, Джули вынула из кармана бумажник Мелани. В коленную чашечку словно вбили раскаленные гвозди. — Здесь шесть сотен. — Она вытащила одну купюру, изрядно промокшую, но особо не пострадавшую. — С голоду не помрем.
Бикс чихнул.
— Как насчет пиццы сегодня вечером?
— С удовольствием.
Джули подползла к нему, разгребая вонючую гору. Райский островок уносил их по течению, раскачивая на волнах.
— А завтра пойдем в зоопарк, — мечтательно сказала Джули.
— А послезавтра поженимся.
— Поженимся?
— В свое время мои родители поженились, — сказал Бикс, — и я искренне верю, что это во многом облегчило их жизнь.
Джули расслабилась, наслаждаясь моментом. Она улыбалась зловонным испарениям, бурлящей реке, галдящим чайкам и такой уютной, такой домашней фантазии: ей представился малыш, сонно чмокающий у груди, капля молока на нежных розовых губках. Но главное, ни с чем не сравнимое наслаждение доставляло ей это мерное покачивание шаланды, несущей их к судостроительной верфи Филадельфии, навстречу свободе.
Преподобный Билли Милк — мэр Нового Иерусалима, Первосвященник Церкви Откровения, исполнительный директор «Цирка радости» и Великий новоиерусалимский инквизитор, по-стариковски шаркая, вышел на балкон дворца и обвел взглядом раскинувшийся перед ним город. Здоровый глаз слепило солнце, отражаясь от белых стен и парящих в небе башен, но истинную картину, как всегда, видел глаз-фантом, который прозревал, как сатанинский мороз сковал двенадцать ворот, заморозил священную реку и убил древо жизни.