Единородное Слово. Опыт постижения древнейшей русской веры и истории на основе языка
Шрифт:
Словом, феномен русской веры, предшествовавшей христианству и органически влившейся в русское православие, требует глубокого осмысления.
Признающая Единого Бога, прочно слитая с природой, опоэтизированная народным духом, эта вера не знала ничего из того, что знали и культивировали языческие народы: ни языческих храмов и идолов, ни оргических мистерий и храмовой проституции, ни массовых жертвоприношений животных, ни человеческих жертвоприношений и зловещего ритуального использования крови, – обрядов, через которые так или иначе прошли все варварские племена и все древние цивилизации, Русь не ведала.
Дикое новшество было привнесено в 980 г. вместе с созданием языческого пантеона, с чего и начинается на Руси счет святых-мучеников.
Миф о попытке киевского князя возвести якобы бытовавшее в народе язычество до уровня государственной религии разбивается даже о два только летописных рассказа об изгнании Перуна из Киева и Новгорода Великого. А вот что сообщал по этому поводу М. В. Ломоносов:
35
Тщание ученых в уточнении состава киевского пантеона следовало бы направить в совершенно иную сторону.
Имя ПЕРУН с точки зрения литореи (древнейший тайнописный прием, состоящий в замене одних знаков другими, известный и на Руси /17/) может быть осмыслено как ИЕРОНО (ИЕРОPOНО; одинаковые рядом стоящие слоги часто заменялись одним: ро вместо роро), что дает расшифровку: Священные руны, Священные письмена (в возможном значении – Бог Священного Слова), поскольку в древнейшей русской письменности обозначения для (ПО) и (И), как уже говорилось, сходны. Кроме того, этимологически это имя несомненно связано с упоминаемым Перуджианским камнем именем Единого Бога Правого ПОАРО (ПОЕРОН: с прибавлением относительного Н – НА, т. е. наш) – библейск. Пеор (откуда название горы Фавор, на которой произошло Преображение Господне).
Языческие божества МОКОШЬ (МОКИШЬ) и ВОЛОС, с учетом применения других способов шифровки (перестановка слогов, обратное прочтение), дают уже знакомое по тексту Перуджианского камня КИМОШ (КИ-МОЖЕ – кровь мужей) и СЛОВО.
В адрес скептиков преподнесем и вовсе уж лежащее на виду: ХЪРС – ХОРС (солнечный бог язычников) несет в себе имя самого Исуса Христа: в православной церкви на иконах Бога-Сына и по сей день можно увидеть надписание под титлом ХРС.
Так что за языческими трансформациями, может быть, стоит не только глумливое искажение имен, но и самой сути русской веры. К такому выводу приводит, например, имя языческого скотьего божества Волоса (Слова). «Согласно Священному писанию, люди и скоты противопоставляются друг другу: первые – познавшие “Закон”, вторые – не знающие его язычники. В Псалтыри в том же значении, что и слово “скоты”, употребляется слово “звери” <…> Уподобление различных народов определенным животным известно с глубокой древности…» /18/.
Таким образом, реформой 980 г., имевшей «несколько волюнтаристский (с установкой на синтезирование, носящей оттенок нарочитости) характер» /19/, укрепилась скорее не Русь, а языческие племена, во множестве рассеянные среди нашего народа.
«Забодай тебя Перун», – еще в прошлом веке шутливо пугали русичи своих малолеток. И если в нашей памяти и сохранились эти языческие имена, то мы не знаем, как они связаны с нашей дохристианской верой, и очень слабо осведомлены о том, как они перекликаются с мировой культурой и дохристианскими языческими представлениями других народов, – ибо росам изначально отказано в древности происхождения, в древности рода. [36]
36
Так, считается, что теория происхождения русских государей от императора Августа сформировалась в XVI в. «…Иван IV возразил шведскому королю Юхану III в ответ на замечания последнего относительно знаков власти: “А что писал еси о Римского царства печати, и у нас своя печать от прародителей наших, а и римская печать нам не дико: мы от Августа кесаря родством ведемся” <…> Существует предположение, что в XV в. имелось литературное произведение политического характера, которое обосновывало родство русских князей с римскими императорами начиная от Августа» /20/.
Источник, как и все прочие, уводящие происхождение народа рос в глубокую древность, как водится, утрачен. Так, к примеру, утрачена Иоакимовская летопись, повествующая об апостольским служении св. Андрея на Руси, которой пользовался еще Татищев (см. ниже).
Но народная память хранит больше. Сарафан и кокошник – главные предметы русской женской национальной одежды – указывают на принадлежность росов вообще к древнейшему царскому роду, от которого произошли народ и нация.
Сарафан (звук ф – позднейшее приобретение русского языка) – ЦАРА ПАН, что может означать верхнюю царскую одежду. Кроме того, в Древней Руси понева, понява, понявица – не только женская домотканая одежда, но и плащаница, погребальная пелена, орарь и т. п. /СлРЯз XI–XVII, вып. 17, с. 66–67/, что указывает не только на принадлежность носящих сарафаны к царскому роду, но и к роду священническому, о чем свидетельствует и другой обязательный предмет русской женской одежды – кокошник. Сколь бы ни были разнообразны по форме и украшениям кокошники, они, несомненно, восходят к короне или нимбу. Столь величественного женского головного убора нет ни у одного другого народа. Корнями же своими слово кокошник связано со словом коко, кока, что означает не только яйцо («в беседе с детьми»), но и крестный отец, как пишет Даль, который напрямую связывает кокошник с днем Купалы (т. е. праздником Иоанна Крестителя) через их общее именование – кокуй /Даль, т. II, с. 134–135/.
Ну а как же «торжественные клятвы, которые давали древние русские воины-язычники при заключении договоров с греками»? На них столь часто ссылаются исследователи «русского язычества», приводя в подтверждение своей версии перевод цитаты: «Так, в Начальной русской летописи под 945 годом записана присяга, скрепляющая договор русов с греками: “Если же кто-нибудь из князей или людей русских, христиан или нехристиан, нарушит то, что написано в хартии этой, – да будет достоин умереть от своего оружия и да будет проклят от бога и от Перуна за то, что нарушил свою клятву”» /21/.
За произвольно усеченной этой цитатой, кочующей из одной работы в другую, теряется самый дух договора, который говорит о том, что Русь во времена князя Игоря выступает как страна христианская, и в адрес некрещеных ее насельников в оригинале звучит усмешливое замечание: «…и елико их есть не хрещено, да не имуть помощи от Бога, ни от Перуна да не ущитятся щиты своими…» /22/.
Церковный историк начала нашего века Е. Е. Голубинский «пришел к выводу, что во времена княжения Игоря христиане превосходили язычников и количественно, и морально, и в смысле политического веса в государстве» (подчеркнуто мной. – С. М.). Да и другие исследователи признают, что ко временам Владимира I традиция христианства на Руси «насчитывала уже около двух столетий», а основанный княгиней Ольгой Софийский собор был освящен в 952 г. – за треть века до «крещения Руси», о чем сообщается у Татищева (со ссылкой на Иоакимовскую летопись) и в одном из «Апостолов» XVI в. /23/.
Итак, подведем некоторые итоги:
1. Все наиболее ранние источники по славянскому, в том числе восточнославянскому (русскому), язычеству принадлежат авторству иноземцев и, следовательно, обречены на неизбежные в таких случаях неточности, ошибочные представления и выводы и т. п.;
2. Более поздние русские христианские источники, при уже утраченной памяти о вере праотцов (о чем будет сказано дальше), могут нести намеренные искажения, а кроме того, в них не учитывается этническое смешение славян, ассимилировавших многие языческие племена;
3. Наука не располагает ни одним достоверным и достаточно полным внутренним источником (т. е. принадлежащим непосредственно росам), в котором были бы изложены основы русского язычества – обряды, традиции, описан пантеон божеств и т. п. При широкой грамотности росов (подтвержденной раскопками в Великом Новгороде, Пскове, Старой Руссе и др.) и бытовании языческих будто бы обрядов (например, празднования Купалы, Маслены и проч.) вплоть до XX в. такие источники должны были бы сохраниться повсеместно;
4. Наука не располагает также ни одним языческим храмом, ни одним изваянием русских языческих идолов;
5. Не имеется описания ни одного обряда общественного жертвоприношения у росов;
6. Представления о язычестве древних славян (в частности, росов) базируются в основном на материале, связанном с южными и западными (в том числе, балтскими) славянами, причем и здесь не учитывается густая этническая смешанность славян, обусловленная, в первую очередь, их веротерпимостью.
Далее постараемся установить, что:
1. Древнейший русский фольклор и летописи отражают крайнее неприятие росами главнейшего проявления языческого культа – человеческого жертвоприношения;
2. Волюнтаристская языческая реформа 980 г., встретившая сопротивление народа, не может служить доказательством принадлежности росов к язычникам;
3. Очевидно, что и другая общеизвестная дата – 988 г. («крещение Руси») – должна занять в нашей истории более скромное место. Не замеченный даже Византией, этот акт, возможно, следует рассматривать как перекрещивание народа Киева и Новгорода по греческому либо какому-то иному образцу;
4. Оживление язычества на Руси было всегда напрямую связано с религиозной, политической и военной нестабильностью. Так, языческая волна, захлестнувшая Киев после разгрома Хазарии, в результате не только вызвала к жизни указ Владимира Мономаха об изгнании иудеев из русских пределов, но и в конце концов привела к разделению Руси на Киевскую и Владимиро-Суздальскую;
5. Культовые центры древних росов ошибочно трактовать как языческие, «нечистые» места: самое возведение здесь христианских храмов несомненно указывает на преемственность русской дохристианской веры (древлеправо-верия) и обновившего ее христианства;