Единородное Слово. Опыт постижения древнейшей русской веры и истории на основе языка
Шрифт:
За обличение сограждан в этих страшных культах пророк Захария был забит камнями «между храмом и жертвенником» /Мф 23:35/, а пророк Исаия, по преданию, распилен пополам /56/.
Такие способы расправы с инакомыслящими и иноверцами не были единичными в истории древних иудеев. И пророк Исаия не единый, кто принял от их рук столь мученическую смерть.
Во время войны с аммонитянами (родственными, как помним, по прародителю Лоту части населения моавитян, их соседями и зачастую союзниками), их столица Равва и прочие города были разрушены израильтянами, а народ, бывший во взятых городах, вывели и клали «под пилы, под железные молотилки, под железные топоры» и бросали в «обжигательные печи» /2 Цар 12:31/.
На иудейских жертвенниках всесожжений в разные
Кровь с жертвенника отводилась в поток Кедрон, и глубоко символично, что именно в этой долине в последнюю ночь перед распятием Спаситель наш Исус Христос молился до кровавого пота – сама долина была насквозь пропитана жертвенной кровью. В той же долине Кедрона, считают иудеи и магометане, будет происходить последний Страшный Суд /БЭ, с. 387/ [31] .
31
С точки зрения исследования пракорней название Кедрон, возможно, означает: Кровь (КИ, КРИ) Правого (ДА) Солнца (РА); а также: Кровь – Дар Наш.
Вот эти-то и многие другие факты заставляют усомниться в точности ветхозаветной трактовки причин внезапного отступления израильтян от Моаба.
То, что жертва здесь была принесена, подтверждает и древнейший русский текст Перуджианского камня. Но это не было рядовым жертвоприношением, и свершили его не моавитяне.
МОСУ РА 1 (ПО) ВОРЕ ЖЕЧЕ ЙЕВОНИ СУ РОЖЕ НАЕ ПОПО.
«Мессию Ра, Первенца, воры сожгли, Иевония от рода Ная попа» – таков, кажется, наиболее верный вариант озвучивания первых двух строк боковой стороны памятника.
Остается только предположить, что в своем рассказе об этих событиях Ветхий Завет прибегает к своеобразному способу шифровки, лишь намекая на событие (перенос имени Месы с первенца царской крови на личность моавитского царя) и стремясь до времени сохранить от непосвященных истинную цель набега на Моаб: истребление царского первенца священной крови [32] , видимо, уже отмеченного неким Божиим Знамением.
Это событие в истинном его свете и запечатлели сами моавитяне на Перуджианском камне.
32
Как явствует из текста «Слова об ариях» – инока и воина. Какая знакомая нам по судьбам монахов-воинов Пересвета и Осляби традиция и какое самоотверженное служение Господу рода, отдающего на иноческое служение всю свою мощь и силу – первенца рода!
Понятно, что уже ничто после свершившейся богопротивной жертвы не задерживало израильтян, и, опасаясь гнева потрясенного Моаба, они поспешно отошли под защиту своих земель.
Являлось ли моавитское дитя Помазанником Божиим,
Библия умалчивает. Как отразились эти события на современном им мире – неясно.
Но доподлинно известно, что начало первого тысячелетия до Р. Х. отмечено глубоким упадком местной культуры: «…искусство приобрело ярко выраженный интернациональный характер. Стало нелегко различать стиль и манеру исполнения отдельных народов <…> В это время не было круглой скульптуры <…> А если она и встречалась, то мы видим грубое, выполненное в общих чертах изображение <…> Появление этой черты совпало с распространением политического влияния арамейцев, поэтому ее и считали признаком арамейского искусства. Маловероятно, чтобы семитские бедуины, даже перешедшие к оседлому образу жизни, в состоянии были создать какое-либо направление в искусстве <…> К сожалению, нам мало известно о живописи рассматриваемого периода» /57/. О культурном обнищании Востока в этот период сообщают многие исследования, а это несомненно свидетельствует о глубоком духовном потрясении.
Разумеется, эти построения гипотетичны, и нам могут заметить, что, возможно, они зиждутся на ряде случайных совпадений и ошибочно сопоставленных фактов. Дело будущего – отсеять случайности и ошибки.
И все же мы не можем не отметить еще один поразительный факт: имя собственное моавитского МОСЕ (будь это всего лишь слово, означающее дитя) – ИЕВОНИЙ. Как близко оно к зазвучавшему спустя тысячелетие имени ИОАНН!
Касаясь этого имени, П. А. Флоренский писал: «Знаю, что самое русское имя – Иван. Кротость, простоватость (или простота). У меня ноет желание, “желание чрева моего”, иметь сына Ивана» /58/.
Случайна ли преданная любовь русских к этому имени, если принять во внимание, что имя патриарха Ноя в «Слове об ариях» звучит как Най и обратное его прочтение дает «Йан»? Может быть, оно сопровождает наш народ на всем его незапамятно долгом историческом пути.
Господь дал имя нашему Предотече еще до его рождения /Лк 1:13/.
«…Из рожденных женами нет ни одного пророка больше Иоанна Крестителя…», – говорит Исус Христос /Лк 7:28/. От него и принял Спаситель обряд крещения – обряд, не принадлежащий иудейской вере и ни разу не упоминаемый в Ветхом Завете, – чтобы «исполнить всякую правду» /Мф 3:15/.
И это последнее слово побуждает нас думать.
Часть II
Виноградная лоза
Древнейшее русское правоверие как основа христианства
Ной начал возделывать землю и насадил виноградник.
1. О язычестве Руси
«…Желающий найти истинную Церковь Христову может сделать это с помощью исторического исследования», – писал митрополит Иоанн /1/. Но сколь нелегко последовать этому совету после многовековых наслоений искренних заблуждений и злонамеренной лжи!
Разительно далеки даже нынешнее официальное православие и старообрядчество, между которыми лежит и всего-то три столетия. Преобладающее большинство русских, включая духовенство, знает о старинной вере предков, предшествовавшей никонианству, меньше, чем о язычестве древних греков.
Еще скуднее осведомленность о славянском язычестве, в особенности о «язычестве русском», вызывающем неугасимый научный интерес. Факт его существования воспринимается как аксиома, однако что оно представляло из себя в действительности и существовало ли вообще когда-либо? Было ли это «классическое» язычество или некая другая, не известная нам вера? Что такое русское двоеверие, столь глубоко (до наших дней) укоренившееся в русском сознании и тесно переплетающее христианские и языческие будто бы обряды?
Мы вправе задаться этими вопросами прежде всего потому, что никакой ясности в науке по поводу русского язычества не существует. И хотя источники сведений о славяно-русском язычестве «довольно разнообразны, но среди них нет ни одного прямого, достаточно полного и, главное, “внутреннего”, представляющего саму языческую традицию источника, который можно было бы признать вполне надежным и адекватным передаваемому содержанию. Информация о богах заведомо неполна, обычно дается в освещении “внешнего” наблюдателя с неизбежными ошибками, искажениями, вне соответствующего контекста» /2/.