Единственная для принца. Книга 3
Шрифт:
Женщине хотелось власти, и даже такие крохи почтения льстили ей неимоверно. А Перла?.. Перла-то какова! Восхищение ею снова загорелось в душе Зиада - девушка давила именно на те чувствительные места в душе королевской жены, которые отзывались самым лучшим образом. Откуда она могла знать, чего хочет королева? Откуда в ней, молодой девушке, столько умений, столько хитрости и коварства?
– Да, задавайте, - позволила с величественным и немного напыщенным видом пышка и сделала рукой жест самому младшему принцу, чтобы он помолчал. Толмач перевёл, и Перла склонилась
– О моя госпожа, - проговорила она, бледнея и краснея, - ваш сын, его высочие Вретенс, названные при рождении Андра, обещал нам с господином послом прогулку по дворцу. Сегодня...
В недосказанности застыл вопрос. И жена короля, размягчённая обходительностью Перлы, чуть улыбнулась и, расправив плечи, с проскальзывающим самолюбованием произнесла:
– О, деточка, - толмач, казалось, даже интонации старался передать, и это вызывало улыбку, - у моих старших сыновей какие-то дела. Варген, названный при рождении Фойга, призвал Вретенса, названного при рождении Андра, и тот не смог прийти на обед.
Ей доставляло удовольствие каждое слово - Зиад наблюдал это как короткие вспышки вкуса-цвета-запаха эмоций: и на слове "старших", и на слове "сыновей", и на именах, особенно - на тех, что даны от рождения - ею даны! А первое слово, переведенное как "деточка", было наполнено приторно-горьковатым запахом снисходительности.
Пришлось ещё больше заинтересоваться своим блюдом, внимательно ковыряя еду, чтобы не усмехнуться. Только и усмешка была не радостная или насмешливая... Злая она была, очень злая.
Этот... старшенький, вечную ему зиму, вряд ли случайно вызвал братца для какого-то дела. Странно, конечно, было предполагать такое - кто он такой, Зиад Марун? Посол. А потому что-то подсказывало, что пренебрежению его статусом, обязанностями и, по сути, представительством всей королевской власти Бенестарии в его лице, говорило, что Варген, названный при рождении Фойга, даже в таких мелочах пытается навредить.
Злость наплывала тугими, липкими волнами, желтым туманом застилала глаза. И Зиад всё шире улыбался, не в силах сдержать этой злобной улыбки.
– Жаль, - тихо и кротко ответила Перла и чуть присела в благодарственном книксене.
– Благодарю вас, ваше величие. Позвольте откланяться?
– Деточка, не оставляйте нас!
– с покровительственной улыбкой проговорила мать принцев и, отмахнувшись от какого-то вопроса младшего, ответила всем: - У нас ещё десерт.
Зиада разбирала злость. Он смотрел в тарелку, но уже плохо видел, что там лежит. Всё, буквально всё вызывало желание взорваться - и этот тон толстухи, и ноющий голос мальчишки-принца, и интонации толмача, которые ещё несколько мгновений назад казались забавными.
А всё потому, что ещё на один день отодвигается возможность передать весть о себе, ещё на один... Ложка, сжатая пальцами, больно врезалась в ладонь. Как же он ненавидел этого Варгена, названного при рожеднии Фойга!
– Благодарю вас, - услышал он вежливый и даже будто оживлённый голос Перлы.
А в эмоциях её неожиданно проскользнула злость.
Зиад поднял
Господин посол в недоумении опустил глаза. Знак? Тогда он и губами шевелила, едва заметно произнося слово «магия»... А сейчас что? В голове всплыли слова маркизы "Включите мозги, князь!", ему стало стыдно. И он кивнул, будто бы своим мыслям - верно, сейчас нужна холодная, думающая голова.
***
"И кто здесь из нас двоих "почти ребёнок"?" - сокрушенно думал Зиад, направляясь после обеда к себе в комнату. Следом, как и всегда, шли стражники.
То, что они следовали за ним лишь издали, Зиад осознал только, когда дал нагрузку мышцам по-полной и умылся. Умылся тёплой водой, которую ему натаскали в ванну слуги самыми обычными деревянными бадейками. А потом завалился в кровать. В голове, как всегда после упражнений, прояснилось.
Стражники сегодня сопровождали его издали, и эскорт был скорее символическим - это первое. Перла ещё раз дала ему понять, что он редко включает голову и плохо контролирует эмоции - это второе. Третье: терпение в их положении - главная добродетель. А четвёртое...
А вот четвёртое было самым интересным. Если старший принц нарочно отозвал брата, чтобы господин посол сегодня не мог прогуляться по дворцу, то это совсем не вяжется с подчёркнуто пренебрежительным и даже оскорбительным поведением старшего принца. Такое поведение - демонстрация неуважения не просто послу, а всей Бененстарии, которую он представляет. В чём причина?
Вывод напрашивался один: что-то Варгена, названного при рождении Фойга, в после или в его миссии задевает. Но что?
Стоит внимательнее присмотреться к старшему принцу именно с этой стороны. Повлиять на ситуацию посол не в состоянии, он лишь передаёт сведения от своей королевы королю соседнего государства.
Ему не нравится предложение королевы Ильдарии? Или сам Зиад? Вот о чём стоит узнать на прогулке по дворцу у второго принца. А если личность самого посла тревожит Варгена-Фойгу, то...
Зиад считал себя закалённым и повидавшим многое. Он точно знал: его нельзя смутить трудностями походной жизни и скромного быта адепта, он не боится боя и физических нагрузок, он спокойно противостоит ментальным ударам, приёмами влияния на большие массы людей. Но вот под ударом простого пренебрежения не выстоял. Почти не выстоял - спасибо девочке Перле, помогла, вовремя встряхнула.
Но почему он так легко потерял контроль над ситуацией?
Она сделает тебя сильным, брат. Джавад, самый близкий до недавнего времени человек, знал, что значит встретить единственную. Он знал, что это делает мужчину сильнее. Но и придаёт уязвимость. Именно Джавад из них двоих чаще брата возвращался домой, тратя немало денег и сил на портальные переходы к границам Песчаного княжества - он не мог долго находиться вдали от своей единственной.