Единственная для принца. Книга 3
Шрифт:
– Я бы хотел понять, как теперь будут развиваться отношения наших двух стран, - Дамиан оформил мысль острожную форму.
– Чего стоит ждать? Принцесса Тойво, как вы думаете? Наследник сменился, но король Юзеппи вряд ли рад смерти сына.
Рада улыбнулась понимающе, но сказала другое:
– Не знаю. Наследник - это ещё не король, и что его величие Юзеппи теперь предпримет, не берусь предположить. И что оно успеет предпринять за те годы, что ещё будет у власти. Вретенс никогда не был на первых ролях. Он давно понял, что он фигура скорее номинальная, малозначащая. Поэтому
Она вздохнула и поджала в недоумении губы.
– Он не такой, как Варген. Каким был Варген, - исправилась и дёрнула уголком губ, и лицо её приобрело горькое, саркастическое выражение.
– Он не причинял вреда, кажется, никому. Но это было тогда, а как будет сейчас... Власть бьёт в голову, и как она ударит братца, я не берусь гадать.
Зиад вновь переплёл их с Радой пальцы и смотрел на неё с любовью. Дамиан перехватил вновь тот странный взгляд Перлы, но сделал вид, что не заметил, не понял. Да он и в самом не понял, но держал лицо.
– Я бы хотел узнать о роли шаманов, - это Суземский, опоздавший к началу беседы, подал голос.
– Что вы наблюдали, как они действуют?
Любопытный, улыбчивый, словно ребёнок, которому показали что-то интересное.
На пороге вырос и вытянулся, как на официальном приёме, Марк Опрельский:
– Реджи, вас просит их величие.
***
По тому, что секретарь прервал важный разговор, по тому, как стал у двери кабинета, демонстрируя настойчивость и непоколебимость требования, как преданно смотрел в пространство, всячески избегая взглядов принца, было понятно - идти надо, идти обязательно и срочно.
Пришлось распрощаться с гостями, не назначив следующей встречи — Марк нависал надо всеми, стоя навытяжку и всё так же глядя в пространство. Мда... Верный Опрельский бывал таким только в одном случае - матушка сильно, ну просто неслыханно сильно хочет видеть сына и наследника, а секретарь информирован об этом сверх человеческой меры. Судя по стеклянному взгляду, ещё и за жизнь свою опасается.
Вчерашние впечатления Дамиана уже ослабели, но бурлящая сила всё ещё откликалась потоком восторженных вспышек и лёгким настроением, когда ничто не пугает, не устрашает и не угнетает. В таком состоянии любое событие, наоборот, кажется интересным и увлекательным приключением. Вот и не пугала, не беспокоила его предстоящая встреча, хоть по всем признакам должна оказаться непростой.
– Здравствуй, сын мой, - сдержанно поздоровалась королева, приветствуя наследника кивком головы.
Она сидела на диванчике, у боковой стены кабинета, из этого следовало, что встреча будет неофициальной, что встречается не королева с подданным, а мать с сыном. Но не в гостиной королевских покоев или не в столовой - значит, разговор будет касаться дел государственных.
«Ну что ж, посмотрим», - принц почувствовал, как искра азарта пронеслась по венам, а кровь заметно взбурлила.
– Здравствуйте, матушка, - Дамиан почтительно склонил голову и, повинуясь жесту матери, присел в кресло, стоявшее сбоку от дивана.
Королева помолчала, приоткрыла рот, чтобы что-то
Но её величие наконец справилась и проговорила:
– У меня приятная новость, сын мой.
Это известие было ещё более странным, потому как противоречило всему, что происходило - и месту встречи, и её срочности, и запуганному виду секретаря Опрельского, и его настойчивости. Но Дамиан смотрел на мать, демонстрируя готовность слушать и слышать. И услышал...
– Дамиан! Твоему отцу стало лучше! Он сегодня попытался встать из кресла, - голос матушки чуть дрогнул, а кончик носа покраснел.
Принц от удивления приподнял бровь. От следующих слов он и вовсе мог бы подавиться, если бы в это время ел. Самое время было порадоваться тому, что встреча состоялась в официальной обстановке кабинета, а не в столовой и не сопровождалась чаепитием. Мать была на себя не похожа - она тонко улыбалась и не могла скрыть приподнятого настроения.
– Это огромная радость, сын! Ты справился, ты её нашёл! Неужели это действительно Перла Инвиато?!
Принц не мог произнести ни звука: слова матери были неожиданностью, да и неприкрытость её чувств пугала, даже с оглядкой на то, что чувства были положительные. Как раз то, что чувства были положительные, и пугало больше всего.
– Матушка?..
– Дамиан чуть склонил голову набок, показывая, что не понимает. Хотя... Что же тут было непонятного? Просто очень не хотелось понимать, и верить в то, что всё уже понятно без слов и объяснений, и если не всем понятно, то самым заинтересованным лицам - уж точно.
И вопрос этот был скорее желанием оттянуть время, чтобы собраться, понять что говорить в ответ и как действовать, чем просьбой пояснить непонятное. И матушка, которая раньше наверняка не оставила без внимания эту неловкую попытку увильнуть от ответа и жестко отчитала, сейчас сверкая глазами и нервно сцепив пальцы, рассказывала:
– Он, твой отец, в тот же день, как прибыла Перла Инвиато, почувствовал облегчение! Говорит, что уже той ночью ему стало лучше, он хорошо спал и наутро был отдохнувшим! Но он не поверил сразу, промолчал. Боялся вселить ложную надежду! Мой Исакий!
– взгляд матери устремился в пространство, а на губах мелькнула ласковая улыбка.
– А вчера всё же признался, сказал: «Мне кажется, я молодею». А сегодня... Сегодня, - голос матери стал тоньше и сорвался, в глазах заблестело, - он попытался встать и простоял, считая до пяти!
Дамиан хотел порадоваться за родителей, хотел, жаждал всем сердцем, но понял, скорее даже скорее почувствовал, что эта радость обернётся неприятностями. В первую очередь и почти немедленно - для него. Он был не готов к тому, что последует. А оно неминуемо последовало:
– Это она? Перла?
И столько надежды и радости было в этих словах, во взгляде матушки, столько ожидания, что Дамиану захотелось спрятаться, как он в детстве прятался, залезая под низкие диванчики или кровать. И Несносный Мальчишка, вечный помощник, именно тогда, когда был так нужен, куда-то делся, спрятался, испарился.