Единственная
Шрифт:
Крисс справилась со своими словами вполне неплохо. Лишь тот, кто хорошо ее знал, способен был различить в ее голосе нотки сожаления. Публика зааплодировала, и она вновь уселась на свое место. Улыбка у нее была лишь самую чуточку менее ослепительной, чем обычно.
Гвардеец вызвал Адама Карвера, и я поняла, что настал мой черед. Адам, Адам, Адам. Имя следовало запомнить. Ведь мне придется это сделать, так? Все же остальные девушки сделали. Максон не простит мне, если я подведу его. Король так и так никогда меня особо не жаловал, а после этого от меня отвернется еще и
Адам был уже в годах, примерно ровесник моего отца, и у него было что-то не в порядке с ногой. Он не упал, но так долго шел, что на душе у меня стало еще хуже. Я мечтала поскорее покончить с этим.
Адам опустился передо мной на колени, и я сосредоточилась на нескольких предложениях, которые должна была произнести.
— Адам, какое преступление ты совершил? — спросила я.
— Кражу, миледи.
— И каков твой приговор?
Адам кашлянул.
— Пожизненное заключение, миледи, — прохрипел он.
В зале поднялся гомон. Люди явно были уверены, что ослышались.
От утвержденного сценария отступать очень не хотелось, но мне тоже необходимо было получить подтверждение.
— Какой приговор, ты сказал?
— Пожизненное заключение, миледи.
Судя по голосу, он с трудом удерживался от слез.
Я взглянула на Максона. Ему явно было не по себе. Я без слов взмолилась о помощи. В его взгляде отразилось сожаление, что он ничем не может помочь мне.
Я готова была уже снова обратиться к Адаму, когда мой взгляд упал на короля. Тот поерзал и провел рукой по губам, пытаясь скрыть улыбку.
Он подстроил все это специально.
Очевидно, он подозревал, что я не слишком рада принимать участие в Осуждении, и постарался сделать все, чтобы выставить меня перед всеми неуправляемой. Но кем нужно быть, чтобы отправить человека в тюрьму навсегда? Если я пойду на это, от меня все отвернутся.
— Адам, — произнесла я негромко. Он поднял на меня глаза, в которых стояли слезы, готовые хлынуть в любой миг. Краем сознания я отметила, что в зале наступила гробовая тишина. — Что ты украл?
Люди пытались расслышать ответ, но это было невозможно.
Адам сглотнул и бросил взгляд в сторону короля:
— Кое-какую одежду для моих дочек.
— Но дело же вовсе не в этом, так? — быстро спросила я.
Жестом таким слабым, что я едва заметила его, Адам мотнул головой.
Я не могла отправить его в тюрьму. Просто не могла. Но нужно было что-то сделать.
Меня вдруг осенила одна мысль, и я поняла: это единственный выход. Я не была уверена, что моя безумная выходка выведет Адама на свободу, и пыталась не думать о том, как это будет печально. Просто так было правильно, и я должна была это сделать.
Я поднялась и, подойдя к Адаму, коснулась его плеча. Он вздрогнул, ожидая услышать от меня, что должен идти в тюрьму.
— Поднимись, — велела я.
Адам с озадаченным видом посмотрел на меня.
— Пожалуйста, — сказала я и, взяв за руку, потянула его за собой.
Адам последовал за мной по проходу к возвышению, на котором восседала
Я сняла одну из прекрасных серег, которые подарил мне Максон, потом другую. И положила их на ладонь Адаму, который, похоже, окончательно перестал понимать, что происходит. За сережками последовал браслет. И если я действительно рассчитывала чего-то добиться, то отдать следовало все, а потому я расстегнула цепочку с подвеской в виде певчей птицы, подарок отца. Он наверняка сейчас видел меня по телевизору. Я очень надеялась, что он не обидится за то, что я отдала его подарок. Опустив цепочку на ладонь Адама, я сомкнула вокруг кучки драгоценностей его пальцы и отступила в сторону, так что он остался стоять прямо перед королем Кларксоном.
Я указала на троны:
— Ступай, верноподданный, и отдай свой долг королю.
Зрители ахнули и принялись перешептываться, но я и ухом не повела. Все, что я сейчас видела, — это кислое лицо короля. Если он решил сыграть на моем характере, я готова была ответить ему тем же.
Адам медленно одолел ступени. В его взгляде страх мешался с радостью. Проковыляв к тронам, он упал на колени и простер к королю руки, полные драгоценностей.
Король Кларксон пробуравил меня взглядом, давая понять, что это отнюдь не конец, но все же протянул руку и взял у Адама украшения.
Толпа взорвалась неистовыми криками, но когда я обернулась, на лицах остальных девушек отражались смешанные чувства. Адам торопливо попятился назад. Наверное, опасался, как бы король не передумал. Я отчаянно надеялась, что под прицелом такого количества камер и на глазах у такого количества людей кто-нибудь проследит, чтобы он благополучно добрался до дома. Когда Адам с грехом пополам спустился по лесенке обратно, то попытался обнять меня, хотя руки у него по-прежнему были в наручниках. Заливаясь слезами, он благословлял меня, а когда выходил из зала, то выглядел самым счастливым человеком на свете.
Глава 20
Королевская семья покинула зал через боковую дверь, а мы с девушками вернулись обратно тем же путем, которым пришли сюда под стрекот камер и аплодисменты зрителей.
Глаза Сильвии, когда мы очутились за порогом, метали громы и молнии. Казалось, она изо всех сил сдерживается, чтобы не придушить меня. Заведя нас за угол, она открыла дверь в небольшую гостиную.
— Сюда, — приказала она отрывисто, как будто боялась не сдержаться, и захлопнула за нами дверь, не потрудившись присоединиться к нам.
— Тебе всегда непременно нужно быть в центре внимания, да? — накинулась на меня Элиза.
— Я не сделала ничего, кроме того, о чем пыталась попросить вас. Вы сами мне не поверили!
— Вечно ты строишь из себя святошу. Они преступники! Мы не сделали ничего такого, чего не сделал бы любой судья. Мы просто сделали это в красивых платьях.
— Элиза, ты видела этих бедолаг? Некоторые из них едва держались на ногах. И приговоры за такие преступления были слишком суровыми, — попыталась я воззвать к ее разуму.