Единственный последователь
Шрифт:
– Ты ему понравился.
– Не говори глупостей.
Прохладный тон этого голоса мог смутить кого угодно, но только не Инзу.
– То есть как, совсем?! – ахнула она и, когда платформа замерла, еще одним движением руки включила освещение в Башне. – Ты что, Полуликий, смерти моей хочешь?
– Не говори глупостей, – повторил ее напарник чуть мягче.
Они вошли в центральный зал, и вдруг юноша шумно вдохнул и, кажется, забыл выдохнуть. Инза бросила беглый взгляд на радужные гало-экраны, занимавшие целую стену,
– Что будем делать? Доложим в Главную?
Полуликий снял массивный пояс из металлических пластин, охватывавший его узкую талию, и бросил его в кресло. Скрестил руки на груди и несколько секунд изучал юношу, который, распахнув глаза и рот, в полном восторге смотрел на экраны.
– Выглядит, конечно, как полный идиот… однако смог построить воздушный шар. И каким-то образом узнал высоту Барьера…
Инза улыбнулась, но не успела ничего сказать – гравиподъемник с шелестом пошел вниз. Девушка тут же переменилась в лице.
– Черт, это наверняка Тайрон! Быстрее, надо его спрятать!
Они схватили юношу за локти и, игнорируя его восклицания и вопросы, затащили в короткий коридор с двумя дверьми друг напротив друга.
– К тебе? Нет, давай ко мне!
Инза коснулась замка, мелькнула зеленая вспышка, и дверь бесшумно скользнула в сторону. Полуликий остался в коридоре.
– Побудь с ним, я разберусь.
Инза хотела что-то сказать, но дверь уже закрылась.
Полуликий глубоко вздохнул, откинул за спину золотистую прядь и вернулся в центральный зал.
У Питера голова шла кругом. Башня, платформа, поднявшаяся сама по себе, и радужная стена совершенно его деморализовали. Он подозревал, что люди за Барьером – если они там есть – живут по-другому, но такого не ожидал.
Когда его вдруг схватили и сунули в какую-то полутемную комнату, он уже ничему не удивлялся. Лимит удивлений был на сегодня исчерпан.
Девушка произнесла несколько слов, сильно смахивающих на ругательства, и провела ладонью в воздухе на уровне груди. Тут же перед ней вспыхнуло уже знакомое Питеру разноцветное сияние, мановением руки превратившееся в картинку. Глядя поверх плеча девушки, Питер понял, что перед ним центральный зал.
У переливающейся разноцветьем стены лицом к лицу стояли золотоволосый и еще один человек – пугающе крупный, мускулистый, с наголо бритой головой и раскосыми глазами. На нем была такая же серая куртка и штаны, как на девушке. Уперев руки в бока, он по-хозяйски осматривал сияющую стену.
– Это еще что за облом? – прошептал Питер.
Девушка вздрогнула, что-то пискнуло в переднем кармане ее куртки, и Питер вдруг услышал доносящиеся от картинки слова:
– У меня проскочил странный всплеск. Вы ничего не заметили?
Девушка быстро коснулась светлого пятна в углу картинки и прошептала:
– Наконец-то, года не прошло! Но теперь
Питер с изумлением осознал, что и эти слова прекрасно понял – и поспешно закрыл ладонью рот, чтобы случайно не сболтнуть лишнего.
Золотоволосый медленно опустился на большой мягкий шар – тот изогнулся, принимая форму его тела – и спокойно произнес:
– Парочка горных баранов ударилась о Барьер, вот и все.
Но раскосый не отставал:
– В каком секторе?
– В четырнадцатом.
– Что-то этот всплеск не походил на обычное животное.
– А на что же он походил? – вежливо осведомился золотоволосый.
– А черт его знает. Поэтому я и прилетел узнать, не было ли чего у вас. Инза спит?
– Конечно.
Раскосый походил взад-вперед перед разноцветной стеной. Движения выдавали огромную мощь его тела; это напомнило Питеру их деревенского быка – злобную черную тварь. Наверное, поднимись он на задние ноги, выглядел бы примерно так же. Раскосый даже слегка наклонялся, словно опасался задеть макушкой потолок, хотя, разумеется, тот был достаточно высоким. Молчание затягивалось.
Питер облизнул пересохшие губы и вдруг понял, что девушка тоже напряжена до предела.
– Ну давай, проваливай уже, – прошептала она, кусая губы.
Золотоволосый сидел в расслабленной позе и лениво обозревал мерцающую стену. Наконец спросил:
– Ты разбудил напарника?
Инза тихонько застонала. Раскосый тут же развернулся, словно только и ждал вопроса и грубо осведомился:
– Твое-то какое дело?
– Но если Башня осталась без присмотра…
Золотоволосый замолчал на середине фразы. Странный гость вразвалочку приблизился к нему, положил руки на подлокотники кресла и, склонившись чуть не к самому лицу собеседника, выдохнул:
– Тебя это не касается, Полуликий.
Плечи золотоволосого словно окаменели, но он даже не пошевелился. Не попытался оттолкнуть наглеца – как любой человек поступил бы на его месте. Лишь слегка отвернулся, и Питер увидел «светлую» часть его лица – высокую скулу, идеальную линию подбородка, плотно сжатые губы. Сердце сжалось и забилось быстрее, словно на миг его мягко стиснула чья-то рука.
Секунды текли, а раскосый продолжал нависать над Полуликим – даже, кажется, придвинулся ближе.
– Дай ты ему кулаком по роже как следует! – яростно прошипела Инза. – Да ногой добавь!
Питер машинально кивнул. Сам он дрался десятки раз – в основном, когда кто-то из деревенских парней сомневался в его смелости. И знал, что терпеть подобное обращение – все равно что повесить себе на грудь табличку «издевайтесь надо мной еще больше».
Кулаки сжались сами собой. Эх, если бы не дурацкие путы, он мог бы сейчас…
Но он тут же одернул себя. Мог бы – что? Он понятия не имеет, что здесь происходит и видит этих людей впервые в жизни.