Ее кустик
Шрифт:
Я ухмыльнулся.
— Смотри. Я ценю, что ты заботишься обо мне. Я верю, даже если это странно. Я просто… Долгое время я шел на автопилоте, и, наверное, когда я наконец остановился и огляделся, я не уверен, что мне нравится то, где я оказался.
Питер серьезно кивнул.
— Ты думаешь о том, чтобы перестать быть агентом?
— Нет. Мне нравится эта работа. Мне нравятся мои хобби. Однако чего-то не хватает.
— Да, женщины.
Я сразу же представил Нелл. Это вышло само собой. Избегая свиданий больше года, я должен был знать, что когда я наконец захочу
— У тебя когда-нибудь были проблемы с женщинами и твоими деньгами? — внезапно спросил я.
— Вроде золотоискательниц? Конечно.
— Я больше думал о том, что люди меняются, как только они почувствуют вкус денег. Я не думаю, что большинство людей морально готовы иметь в своем распоряжении больше денег, чем они знают, что с ними делать. Это их ломает.
Питер ухмыльнулся.
— Тебе не кажется, что это немного драматично?
— Нет. Подумай об этом. Сколько раз ты встречал кого-то, кто полностью менялся, как только почувствовал вкус твоих денег? Или сколько мы знали людей, которые стали невыносимыми, как только заполучили в свои руки что-то?
Питер пожал плечами.
— Думаю, довольно много.
— Вот именно. И сколько людей все еще просыпались бы и ходили на работу каждый день, если бы им не нужны были деньги?
— Вероятно, не так много.
— Да. Деньги — это пряник на конце кнута. Это заставляет нас чувствовать, что долгая рабочая неделя была ценным использованием времени. Это делает дерьмовую работу более терпимой, потому что ты получаешь от нее то, что тебе нужно. Но как только ты отключишься от системы? Ты сразу же отдаляешься от всех, кто все еще подключен. Как кто-то, работающий шестьдесят часов в неделю, будет относиться к любой из твоих проблем, если у тебя в банке десятки миллионов?
— И это связано с твоими проблемами с женщинами? Просто встречайся с женщинами, у которых уже есть деньги. Проблема решена.
— Но это не так. Я не вписываюсь ко всем этим людям. Не совсем. Мне нужен кто-то настоящий. Просто нормальный человек, но если с такой женщиной все становится серьезно, деньги их губят.
— Может быть, не давать им денег?
— Что будет, если я захочу жениться? И как долго я должен ожидать, что моя девушка будет страдать в финансовом отношении, зная, что я могу решить все ее проблемы одним росчерком пера? Это не так просто.
Питер вздохнул.
— Очевидно, ты много думал об этом, потому что у тебя есть тысяча причин продолжать быть несчастным. Позволь мне на секунду побыть автором и задать тебе метафорический вопрос: если бы ты застрял в яме и знал, что выбраться оттуда практически невозможно, и помощь не придет, что бы ты предпочел сделать? Ты бы предпочел сесть и ждать смерти, или ты предпочел бы провести свои последние дни, пытаясь сделать все возможное, чтобы выбраться?
— Меня бесит, когда ты делаешь правильные выводы. Даже метафорические. — Я снова подумал о Нелл. По правде говоря, я хотел попробовать, даже если был почти уверен, что это не сработает. Я хотел бороться, чтобы это сработало, потому что моя интуиция подсказывала мне, что
Единственное, что я знал, так это то, что мой пульс участился, когда я вспомнил ее лицо, от экзотических раскосых глаз до того, как двигался ее рот… приподнятый в уголках, выглядящий озорным.
Мой телефон зазвонил, возвращая меня к настоящему моменту. Я ответил на него по громкой связи.
— Гарри и Питер слушают, — проговорил я.
Мы обменялись формальностями в течение нескольких минут, прежде чем перейти к той части, где издатель Питера пытался обмануть нас своим предложением о его новой книге.
Я рассеянно насадил на крючок свежую наживку и бросил ее обратно в воду.
— Это то, что произойдет. Я вешаю трубку. Ты все же можешь потратить несколько минут, чтобы подумать о том, действительно ли ты хочешь побудить нас позвонить и посмотреть, сколько другой издатель будет готов заплатить. Потом ты перезвонишь нам и сделаешь достойное предложение. Если нам оно не понравится, мы уходим, — я повесил трубку.
Питер поднял брови.
— Тебе всегда приходится быть такой задницей по отношению к людям, которых мы пытаемся заставить заплатить мне?
— Это переговоры. Хотя я сомневаюсь, что мы действительно получили бы лучшее предложение где-нибудь еще.
— А что, если они просто скажут нам идти к черту?
— Тогда окажется, что тебе не следовало доверять своему брату быть твоим агентом. Но они этого не сделают. У нас есть то, что им нужно. Они уже сказали нам, сколько готовы заплатить. Обидев их, ты не заставишь их передумать.
Буквально через минуту телефон зазвонил снова. Как только мы выслушали немного улучшенное предложение, я развел руками перед Питером и одарил его своей лучшей дерьмовой ухмылкой.
После того, как мы закончили разговор, я почувствовал обычное теплое сияние заключения сделки. В каком-то смысле переговоры были для меня зависимостью.
— Вот это настоящая улыбка, — сказал Питер. — Мне просто интересно, связано ли это с заключением сделки или потому, что ты представляешь, как отдаешь бизнес этой девушке с оранжевыми волосами.
Я пнул его по ноге и рассмеялся.
— Могу ли я вернуть своего нормального старшего брата? Того, кто слишком увлечен собой, чтобы заметить, горю ли я?
Питер ударил меня по плечу.
— Ты имеешь в виду, вернуться к притворству, что я не слежу за тобой? Конечно. На сегодня. И, кстати, хорошо поработал с контрактом.
— Да, ну, я нахожусь на постоянной миссии, чтобы доказать, что я не работаю на тебя только потому, что я твой брат. Я работаю на тебя, потому что ты не смог бы найти никого лучше, даже если бы попытался.
— Итак, ты продолжаешь говорить мне это.
— Да, а теперь, если ты не возражаешь, я должен развернуть эту лодку, чтобы кое о чем позаботиться.