Её проклятие. Его Истинная
Шрифт:
С большим трудом, страшась попасться кому-нибудь на глаза, Золиданна дотащила чернокнижника к себе, прижимая мужское тело, чувствуя, как опирается этот сильный и неприступный до этого человек, на нее. И зрело в ней при этом что-то новое. Ответственность, сопричастность. Она будто бы повзрослела враз, начала чувствовать боль чужую. А шумное дыхание Холумера слегка ее волновало.
Укрыв чернокнижника в кладовке за платьями, Золи устало свалилась на кровать, чувствуя, что все мышцы перенапряжены. И тут ее сморил уже здоровый сон. Она бы и до обеда
– Госпожа! Лоритал в полном свете и король с королевой хватились жениха с невестой.
– Что Дитмор, вернулся? – подскочила Золиданна в постели.
Служанка помотала головой. Что ж, легче не будет.
– Дочка! – послышалось за дверью. – Дядюшка Леведор желает видеть тебя, чтобы напутствовать до венчания.
– Да какое ж без жениха венчание-то? – приложила ладонь ко рту Адалия.
– С этим после разберемся, – устало сказала Золиданна, – помоги платье надеть. Нет, в кладовку не ходи, там беспорядок. Все нужные наряды тут, в комнате.
Горничная подивилась странностям хозяйки, но перечить не стала. Вскоре Золиданна была у колдуна.
Глаза старого нечестивца вспыхнули черным огнем, когда он ее увидел. Но рук распускать он не стал. Вчера наверняка еще и напугать ее пытался, лишить силы воли унижением.
– Сейчас сделаем тебе такую метку, что настоящая истинная себе волосы выдерет от зависти, – вкрадчиво сказал колдун, приложив к плечу Золиданны нечто, напоминающее большую черную печать.
В комнате потемнело. От колдовского артефакта пошел огненный свет, плечо заломило а кожу обожгло. Золиданна закрыла глаза и на время лишилась чувств. Пришла в себя она, сидя в мягком кресле. Над ней возвышался колдун Леведор, но уже в образе доброго улыбчивого дядюшки. А рядом стояли ее отец, а так же король и королева Меелинги.
– Бедняжечка так распереживалась, – вздохнул “дядюшка”, – боится, что жених ее сбежал в день свадьбы, отверг ее. Мы очень близки с нашей девочкой.
И улыбнулся ей сочувственно, людоед проклятый.
– Мы не знаем, где сейчас Дитмор, – глухо произнес король Арвер Второй, – кроме того, исчезли два моих советника. И пропала одна важная для нас реликвия. И я не понимаю, что творится в королевстве.
– Беззаконие у вас творится! – громовой голос Огудала заставил Золиданну вздронуть. Отец больше не выглядел спящим на ходу безвольным болванчиком.
– Посмотрите на мою дочь. На знак истинной, что горделиво сияет на ее коже.
Золи перевела взгляд на плечо. И верно, колдун сработал новую метку на славу. С прежней и не сравнишь.
– Разве заслужила истинная кронпринца такое вероломное предательство с его стороны? Вы потакаете прихотям вашего избалованного сына. И хуже всего, подвергаете риску всё королевство!
Арвер хотел что-то сказать, но тут в комнату влетел Ибнер, младший из мудрецов.
– Ваше Величество! – прокричал он возбужденно, вращая глазами и нелепо размахивая руками. – Народ собрался у дворца, требует начала церемонии. Люди говорят, совсем плохо со старой меелингой. И Мелина резко обмелела. А еще в половине дворов померла скотина. Не вся, по одной-две головы.
Золи заметила тень довольной улыбке на лице колдуна. Всё шло по его плану.
– Мы идем к меелинге, спасать королевство! – гордо сказал Огудал. – Золиданна, тебе помочь подняться?
– Справлюсь, – выдохнула Золи вставая. Не хотелось, чтобы отец ее касался. Будто он может запачкать еще сильнее, чем она уже вымазалась в этом злодействе.
Она знала, куда ее поведут. К древнему дереву, которое Леведор на время оживит, используя свои силы и похищенный накануне ее отцом кристалл. Как он это сделал, ей не известно. Однако по лицам злодеев понятно, что воровство свершилось. Да и король сказал о похищении важной святыни.
Со стороны же будет выглядеть, словно Золи вдохнула новые силы в высохший ствол. Что ж, пока она жива. Позже придумает что-нибудь.
Золиданна позволила себя вывести, улыбалась разъяренной толпе, что смягчилась, увидев ее. Села в карету.
Дальше все сохранилось в памяти урывками. Вот он холм с мертвым уже деревом. Она подходит, кладет на прохладную кору ладони. И меелинга начинает оживать. Все смотрят, как поднимаются обвисшие ветви и никто не видит колдуна, что отошел чуть дальше и со стороны управляет действом.
– Народ Меелинги! – обращается громогласно к собравшимся под холмом людям Огудал. – Вот оно, ваше истинное спасение! На чьей вы стороне? Нечестивого изменника, что предал все понятия о чести и совести, осквернил ваши обычаи? Или готовы поддержать новый свет магии, что вернет вам величие?
Одобрительный рев был ему ответом.
18.4
Что Меелинга еще не спит, видно было издали. Не пожар, но фонари и кажется, костры или много факелов, и человеческий гомон.
Время позднее, уже и Гориэл в небе светит. Раньше прибыть не получилось.
Дитмор понял: они опоздали. Дориана сидела на коне впереди него, согревая душу и тело.
– Я не явился к венчанию и в столице устроили беспорядок, – с горечью сказал кронпринц, – я не могу тебя туда везти. Давай, высажу в какой-нибудь деревушке, а потом заберу, когда станет спокойнее. Обещаю, всё наладится.
– Нет! – возмутилась Дори. – Мы проследуем в город вместе. Конь уже устал, еле нас держит. Если еще заезжать куда-то…
– Я могу оставить и его, ты знаешь, без коня доберусь еще быстрее, – не дал ей договорить Дитмор.
– Мы прибудем вместе, – твердо сказала Дориана, – я чувствую, только так сможем спасти Меелингу.
– Хорошо, возможно, ты права, – кивнул принц, прибавляя темп.
Коня было жаль, но беспокойство за родителей гнало его вперед. Улицы города полны народу. Люди растеряны, переглядываются, но драк и прочих буйств не видно. Хотя узнав принца, горожане заволновались.
– Вон он! Да не один!