Её проклятие. Его Истинная
Шрифт:
– Довел до чего Меелингу! – слышал Дитмор выкрики. Но близко к нему подходить боялись.
– Сейчас я разберусь, что происходит! – внушительно постарался сказать принц, так чтобы услышали хоть ближние к ним. Но люди оскорбительно засмеялись, махая руками.
– Всё уже произошло без тебя, принц! – услышал он. – Мы дождались свою избавительницу, пока ты по девкам шляешься.
Тут же народ стал будто бы злее. К ним подвинулась толпа, у некоторых были факелы в руках.
– Я нашел свою истинную! – прокричал Дитмор, и голос его нежданно
Девушка, судорожно вцепившаяся в седло, помедлила немного. Но поняла, что без ее откровенности принцу придется несладко.
Она резким движением высвободила левую руку из рукава, подняла ее так, чтобы видно было.
И фонарный свет не потребовался, все разобрали, что там.
– И врямь она – предреченная! – пронеслось среди собравшихся.
– Тогда кто же – Золиданна?
– Или их две?
– У меня лишь одна истинная, – твердо сказал Дитмор, – и она сейчас перед вами. Как и было предсказано, я приложил большие усилия, чтобы найти её и представить своему народу. Так что, пустите нас. Нужно обо всем рассказать родителям.
Люди переглядывались, лица их были растеряны.
– Свергли родителей ваших, кронпринц, – сказал высокий детина.
– Это мы еще посмотрим! – яростно воскликнул Дитмор, пришпоривая коня. Уставшее животное дернулось вперед.
– Кто с нами? – позвал кронпринц.
И люди отправились следом.
Крепостная стена у дворца стояла, как прежде, но главные ворота открыты настежь, мог любой пришлый зайти.
Встретил их вооруженный отряд.
– Вот он, изменник! – зычно возвестил мужчина в военной одежде, с отличительными знаками старшего по званию. – Схватить его и проводить к остальным арестантам.
К остальным арестантам. Наверняка это его родители.
– Наша будущая королева вряд ли его простит! – добавил кто-то, невидный Дитмору. – Может казнить его сразу?
– Не было такого распоряжения! – рявкнул начальник. – Взять его!
– Что ж, попробуйте, – Дитмор почувствовал, как закипает в нем ярость, наливаются силой мышцы, пальцы становятся толще, а ногти роговеют. Вот-вот он превратится в Зверя. А не стоит этого делать, сидя верхом, когда к тебе доверчиво прижимается любимая девушка.
Она тоже почувствовала перемены в нем, положила руку на плечо ему.
– Не надо, Дитмор!
Ясный, чистый голос Дорианы словно отрезвил Зверя, заставив притормозить с превращением.
– Если магия Меелинги с нами, мы сможем показать это остальным. Я не боюсь!
И правда, выглядела Дори уверенной в себе. Прямо и открыто смотрела в перекошенные лица встречающих их военных.
Она взяла принца за руку, сплетая пальцы. Вдохнула полной грудью, словно собираясь с силами.
– Никак, блудный кронпринц к нам пожаловал! – раздался насмешливый голос. Воины расступились, пропуская Огудала, рядом с которым шел незнакомый мужчина во всем белом, но в глазах его плескалась чернота преисподней.
– Я знаю о твоей лжи, – спокойно произнес Дитмор, – и о том, кто помогал тебе. Он мертв.
– У меня теперь другой помощник есть, получше, – фыркнул царёк.
– Не заговаривайся, друг, – ласково поправил его жуткий спутник.
– Для моей дочери нашелся жених, который ее достоин, – не смутился Огудал, – сильный, мудрый. И вдвоем они сумели разбудить меелингу, что умерла после твоего предательства.
– А ведь так и есть! – ошарашенно сказал один из тех, что последовал за Дитмором и Дорианой.
– Не знаю, какие вы фокусы использовали, но их действие рассеется, как только ты захватишь власть, – холодно ответил кронпринц.
– Кого-то уже заждались родители, – зловеще улыбнулся мужчина в белом, вытягивая вперед суковатую палку.
Люд попятился, кажется, все уже знали, что похожий на ветку артефакт действует безотказно.
Повинуясь безотчетному желанию, Дориана подняла руку, которая все еще находилась в руке принца, побуждая его повторить ее движение. Двойной кулак из переплетенных пальцев. Двойная сила.
Яркий белый луч ударил навстречу черному. И в середине пути они столкнулись, изламывая один другой. Будто два меча сошлись.
Стоявшие рядом ахнули.
Народ продолжал прибывать.
А вокруг влюбленных вырастал купол, прозрачный, играющий всеми цветами радуги, и это было видно даже ночью.
Дитмор осторожно высвободился, оставил Дориану в седле, спрыгнул, направляясь к врагу. И купол растягивался, передвигался, увеличивая защищенное пространство.
– Первый раз вижу тебя, колдун, — кронпринц стоял уже вплотную к мужчине в белом, их разделяла лишь прозрачная граница, — но гостеприимства моего ты не получишь. Убирайся и оставь Меелингу тиграм.
– Думаешь спрятаться от меня в пузыре, принц? — рассмеялся колдун. — Мне триста лет от роду, я побеждал котят, тебе подобных, пачками.
Его лицо, обтянутое кожей, стало похожим на череп.
– Умри, мальчишка! – прошипел злодей, прислонив разящий артефакт к груди Дитмора.
По куполу пошла рябь. Радужные всполохи сменились темно-красными, затем черными.
Толпа ахнула. Защита вокруг Дитмора и Дорианы начала сжиматься, кронпринц пошатнулся, ему пришлось отступить несколько шагов, иначе упал бы.
Военные и гражданские разошлись пошире, боясь, что сейчас купол взорвется и пострадают окружающие.
Но случилось неожиданное.
Черно-красные молнии, пробежав по всему куполу, начали собираться в одной точке, на уровне сердца Дитмора, как нитки в клубок. А после темный сгусток отделился от “пузыря” и ударил в самого колдуна. Его смертельный удар отразился и прилетел в него же!
Враг страшно закричал. Лицо его приняло цвет обожженой глины, а затем и вовсе потрескалось. То же случилось и с телом под белыми одеждами.