Ее шикарный босс-2: вопреки
Шрифт:
– Кажется, нам пора в такси и домой, – зябко поеживаясь, прервала его воспоминания Катя.
– Поехали. Тигренок спит, а нас ждет мягкая постелька… Я так и не получил сегодня свой десерт, – прижимая ее к себе и целуя в шею, проговорил он.
– Так поехали скорее. Будет и десерт, – сверкнула зелеными глазами Катерина.
Глава 7
Серое утро ознаменовало себя смятыми после бессонной от любовной лихорадки ночи простынями и резким плачем из детской кроватки.
Катя
Но Сашенька спать не планировал. Вероломно покинутый родителями прошлым вечером, он орал во всю глотку, требуя взять его на руки и немедленно подарить огромную порцию любви и молочной смеси.
– Не-ет, – глухо простонал муж на другом конце постели и накрыл голову подушкой. – Пожалуйста, засни снова… Хоть на полчасика…
Катя вздохнула и сползла с постели.
– Кто у нас плачет? – зажигая приглушенный светильник, затопала к кроватке она. – Ну же, иди к маме. Ой, да ты холодный весь! Без одеяла спал, да?
Она прижала малыша к сердцу, укутала в одеяльце и вместе с ним пошла на кухню, подогревать смесь.
Сашенька вцепился ручками ей в волосы и постепенно затихал.
Сердце пронзила щемящая нежность. Нет чувства слаще, чем прижимать к груди своего ребенка. И совсем не важно, что глаза слипаются от желания заснуть. Как же мало она знала до его рождения! В нем весь смысл, вся ее жизнь.
Она вернулась в спальню, устроилась на подушках с Сашенькой на руках, и даже не заметила, как они с малышом задремали. Ей снова приснилась собака. Теперь она видела ее отчетливее, чем в прошлый раз. Это был лабрадор со сломанной лапой. Вода глазела на нее молча, удушающе, но не трогала.
Катя проснулась, и сердце заполонила робкая надежда на исцеление от кошмаров. Если психика начала вводить в сон новые элементы, значит, есть шанс избавиться от удушения и дикой боли.
К обеду стало ясно, что ни о какой квартире в качестве приобретаемой недвижимости речь больше не идет. Саша загорелся идеей купить роскошную виллу. Катя была удивлена его категоричности. Ее муж, обычно неприхотливый в отношении жилья, вдруг решил, что отныне они будут жить на широкую ногу.
Катерина занималась домашними делами, стараясь смириться с новой участью. Ей казалось, он запрет ее в этом огромном особняке, и она уже не сможет вести прежнюю жизнь. А ведь после новогодних каникул она, как инструктор йоги, собиралась вести группу из нового набора. Ей было горько и обидно, что муж готов поступиться ее, пусть даже маленькими, интересами в угоду своему капризу. Она так радовалась, что ее сны наконец стали менять свою окраску! Теперь, если Саша увезет ее из Гамбурга, она потеряет связь с привычным миром, и кошмары вернутся.
Ярцев чувствовал в ней перемены и жутко злился. Ему казалось, он ее совершенно избаловал. Ну, какая женщина отказывалась бы от роскошной виллы в угоду глупым занятиям йогой?
– Послушай, Катюша, – когда Сашенька ушел на свой дневной сон, попробовал разрешить возникшее недоразумение он. – Ведь это неплохо, когда у тебя есть вилла. Я понимаю, ты привыкла ютиться в квартире, и тебе страшно представить, что у нас будет немного другой образ жизни.
– Уж прости, какая есть, – обиженно буркнула она в ответ, и в глазах блеснули слезы за тот упрек, что она не умеет жить на широкую ногу.
– Катя… Ну, скажи мне, разве я хоть раз тебе в чем-то отказывал? – взял ее за руки он. – Разве хоть раз было такое, что мои рекомендации чем-то навредили тебе лично?
– Нет, – она попыталась отвернуться.
– Послушай же меня. Твой муж обладает такими средствами, что смешно продолжать тесниться в городе. Я хочу роскошную виллу, и точка. Просто прими этот факт. Поверь, после того, что ты увидишь, у тебя не возникнет желания продолжать ютиться здесь.
– А как же моя работа? – поникла она.
– Какая еще работа? – испуганно посмотрел на нее он. – Твоя работа – это я и Сашенька! Йога – хобби, Катя. Никакой работы у тебя быть не может. По-моему, мы с тобой все решили еще задолго до того, как переехали сюда. Твоя работа – это семья.
Она совсем растерялась. Горло сдавило спазмами. Ей нельзя работать даже в клубе инструктором?
– Саш, я не пойму. Я у тебя в рабстве, что ли? – опалила мужа яростным взглядом Катя.
– Нет! – воскликнул он. – Ты замужем! За- му- жем, понимаешь?!
– То есть, быть за тобой замужем приравнивается к тому, что я обязана быть в пожизненном услужении только твоим интересам?
– Не говори ерунды! – окончательно разозлился Ярцев. – И научись, наконец, слышать, что я тебе говорю. Во-первых, ты никогда не будешь работать. Это не обсуждается. И, во-вторых, мы переезжаем в дом, который выберу для нас я. Это тоже не обсуждается.
Катя оттолкнула его от себя и быстро вышла из гостиной. Ее душили слезы. Что с ним случилось? Отчего вдруг такие перемены? Он же всегда относился к ней по-другому. Не было ни разу нареканий и упреков за эту йогу. Что сейчас с ним творится?
Ярцева же переполняла злость. Как Катя, которую он холил и лелеял, может так эгоистично себя вести? Отталкивать его от себя, уходить в разгар их разговора?
Он бросился за ней следом и настиг у входа в кухню. Резко дернул за руку и прижал к стене.
– Кто тебе разрешил уйти, Катя? – прорычал он.
– Пусти меня, – оттирая слезы, потребовала она. Именно потребовала, а не попросила. И это взбесило его еще больше.
– Ты готова поступиться нашими отношениями в угоду своему капризу? – ледяным тоном проговорил ей в лицо он. – Что с тобой такое, Катя?! Мы женаты не первый год! Ты знаешь, как я отношусь к любому проявлению твоего упрямства!