Ее шикарный босс-2: вопреки
Шрифт:
Теперь здесь жила Екатерина Ярцева, верная жена и самый близкий друг своего мужа.
Ярцев тоже никогда не регистрировался в социальных сетях. После отъезда из России он поддерживал тесные отношения только с Чечней и соратниками Рината Босхоева.
– Саша! – Катя, веселая и раскрасневшаяся от брюта, выдернула его из размышлений и поманила к столу. – Возьми Сашеньку, Мари нас сфотографирует!
Он улыбнулся. Полногрудая Мари в пуловере с рождественскими оленями оживленно вертела в руках камеру Ярцевых.
Катя подскочила к нему, и он крепко прижал ее к себе. Сашенька устроился между ними.
– Р-р-р, – зарычала Мари, и малыш засмеялся. Щелкнула фотокамера, запечатлевая семейство в шапочках эльфов с маленьким тигренком на руках.
«Уссурийский», – всплыло в голове у Кати, и странная, неясная тревога вновь всколыхнула сознание.
Глава 4
Сашенька всхлипнул, и Катя резко проснулась. Приподнявшись в постели, посмотрела на резную деревянную кроватку. Нет, показалось. Сын крепко спал. Видимо, ему что-то приснилось. Она уже потянулась за одеялом, чтобы снова провалиться в сон, но вдруг заметила, что соседняя сторона постели была пуста. Мужа рядом не было.
Катерина села в постели. Из кухни под дверь падал приглушенный свет. Озадаченная отсутствием Саши, она накинула на плечи мягкий халат и тихо вышла на кухню.
Муж сидел за столом. Перед ним стоял открытый ноутбук. Рядом стояла початая бутылка коньяка, в маленькой тарелочке лежал нарезанный лимон с сахаром.
Сначала Катя решила, что он просто смотрит кино, но подойдя поближе, увидела на экране открытую социальную сеть Фейсбук.
– Саш, ты почему не спишь?
– Не могу, – вздохнул он.
Она встала позади него и положила ладони на его широкие плечи.
– Что-то случилось?
– Мать приснилась.
Он с горечью посмотрел на свои руки и тяжело вздохнул.
– Да так отчетливо и ясно, что, когда открыл глаза, мне показалось – она в нашей спальне.
– Сколько лет ты их не видел?
– Тринадцать.
– А они хоть знают, что с тобой?
– Нет.
– Ясно, – Катя отодвинула стул и села рядом.
– Что тебе наговорил Ринат?
– Ничего. Сказал только, что братец мой рвется во Владивосток, на место градоначальника.
Ярцев отодвинул ноутбук и плеснул себе коньяка на дно стакана.
Катя взглянула на экран. Оттуда на нее весело смотрела красивая блондинка. Наталья Ярцева, хозяйка сети салонов красоты «Наташа», – прочитала Катя.
– Это сестра? – осторожно поинтересовалась у мужа она.
– Да. Когда я уехал, ей было четырнадцать.
– Можно, я посмотрю фотографии?
– Конечно. Социальные сети для того и существуют.
Катя с интересом начала листать картинки. Какой-то мужчина, видимо, муж или партнер. Еще один мужчина, очень похожий на ее мужа. Пронзительно красивый. С пустым, ледяным взглядом серых глаз.
– Это брат? – догадалась Катя.
– Олежа, – кивнул Ярцев. – Предатель и мерзавец, который никогда не перед чем не останавливается, если надо добиться цели.
– Даже… если надо будет убить? – сглотнула Катя.
– Конечно! А ты думала, он там, в Приморье просто так, за красивые глаза выбирается на посты?
Муж горько усмехнулся и опрокинул в себя коньяк.
– А мама?
– Мама в Находке. Сестра во Владивостоке, бизнесом занимается. Олежа туда же в губернаторы метит. Только чеченцы его не пустят. С ними ему не договориться.
– Саш, да Бог с ним, с братом. Плохо, что мама не знает, что у нее внук есть.
– Она не знает, что я живой еще, Катя.
– Как, не знает? – побледнела она.
– Вот так, – отмахнулся он. – У меня с чеченцами свои дела были. Отчего, думаешь, мы с Ринатом верные соратники? Просто так оружие производим? Много чего вместе прошли. Со службы на флоте не разлей вода.
– И мама думает, что ты умер? – ошеломленно посмотрела на мужа Катя.
– Они все так думают. Что я сгинул где-то на Северном Кавказе, в очередной зоне конфликта. А я выполз. И состояние свое заново сколотил. Только об этом не знает никто. Не в почете в моей семье торговцы оружием.
– Саш… тебе надо с матерью увидеться. Ты представляешь, каково ей? Знать, что ты пропал без вести? Боже мой, да я даже представить не могу, что бы со мной было, если бы мой маленький тигренок пропал! – она прикрыла рот рукой. В зеленых глазах блеснули слезы. – Да я от горя умерла бы!
– Не знаю, Катюша. Слишком много времени прошло с тех пор, как я уехал из Приморья.
– Но почему нет?
– Да не могу я, Кать! – он сжал зубы так плотно, что свело скулы. – Ну, что я им скажу? Здравствуйте, я вернулся? А у них своя жизнь, понимаешь? Меня давно вычеркнули. К чему ворошить то, что уже затянулось?
Он подхватил бутылку коньяка и налил себе полную стопку.
Катя так распереживалась, что достала стакан и для себя. Руки мелко подрагивали. Надо же! Молчал, молчал три года, и вот, выяснилось. Собственная семья его мертвым считает!
– Не могу я, Катюша. Неловко мне стучаться к ним снова. Никто я им давно уже.
Он плеснул коньяка и ей, и тяжело вздохнул.
– Саш, ты меня убиваешь… без ножа режешь, – Катерина подхватила стопку и тоже разом выпила коньяк. Поморщилась, тут же закусила кислым лимоном и передернула плечами.
– Ладно, забудь, – он привлек ее к себе и уткнулся лицом в ее мягкую грудь. – Просто погладь меня… Глядишь, тоска и отпустит.
Она запустила тонкие пальцы в его густые и черные, как смоль, волосы и принялась перебирать их. Муж прикрыл глаза от удовольствия и с нежностью обхватил ее за талию.
– Ну, вот, мне уже лучше, – спустя некоторое время оторвал от ее груди голову он. – Пойдем спать, родная. Забудь о том, что я тебе говорил.
Поднес к губам ее руки и поцеловал. За три года совместной жизни Катя стала неотъемлемой частью его самого. Той самой частью, которая всегда понимала без слов и умела читать его мысли. Он безумно ее любил. Казалось, в мире нет никого дороже его Катюши и маленького сына, который стал продолжением их двоих.