Её звали Делия (ещё одна отходная жанру ужасов)
Шрифт:
— Простите, мадам, — обратился он к её матери, — что заставил вас ждать!
Делия, застывшая на одном месте с букетом незабудок в руках, не знала, как ей быть. Она была несколько обижена тем, что дядя Джо по отношению к ней строил из себя неприкасаемого, как будто она была не человеком, а каким-то надоедливым насекомым. Её возраст и невинность не позволяли ей понять, что подобная отстраненность с его стороны была вызвана общественными нормами, согласно которым взрослый мужчина не должен проявлять интереса к маленьким девочкам — по крайней мере, в плане физических
Тем временем дядя Джо положил ключи от калитки в карман пиджака и, повернувшись к матери с дочкой, дружелюбно кивнул им, как будто только сейчас вспомнил об их существовании. Делия не ответила на его приветствие, в то время как её мать рассмеялась и протянула руку соседу. Малышка была немного тронута тем, как дядя Джо сердечно пожал руку её мамы, но она так и не поняла, была ли это просто вежливость или за этим скрывалось нечто иное. В любом случае, у неё не было причин обижаться на Джо, потому что она сама была виновата в том, что сломя голову бросилась ему навстречу с желанием обнять его.
На секунду она подумала о своем отце, который, окажись он свидетелем этого зрелища, наверняка не смог бы пересилить чувства ревности и набросился бы на дядю Джо с кулаками. По спине малышки пробежал холодок, но она тут же устыдилась своих мыслей, посчитав их дурным предзнаменованием. Кроме этого, Делия, будучи наследницей своей семьи, никогда не позволяла себе — по крайней мере пыталась, — плохо думать о своём отце. Делия изо всех сил старалась поверить в то, что её папа никогда не стал бы ссориться по пустякам, особенно со своим соседом.
Пока она думала об этом, взрослые, пожав друг другу руки, направились по дороге к кладбищу. Делия, слегка обиженная тем фактом, что никто не обращал на неё никакого внимания, покрепче сжала в руке букетик незабудок и последовала за ними. Дядя Джо шел медленно, грациозно переставляя ноги и почти не глядя по сторонам — казалось, весь его вид говорил окружающим, что он в печали и что веселье мирской суеты на него не распространяется.
Мать Делии, напротив, двигалась быстро и энергично, оживлённо жестикулируя и слегка покачивая округлыми бедрами, скрытыми под черной тканью шелкового платья. Казалось, она не испытывала никаких угрызений совести за свое несколько легкомысленное поведение, неуместное в такой торжественный час. Могло даже показаться, что тот факт, что они направлялись к последнему приюту усопших, был для неё просто поводом для разговора по душам.
Предметом разговора взрослых была, как нетрудно было догадаться, личность самого дяди Джо — всю дорогу мать Делии постоянно обращалась к нему с какими-то легкомысленными вопросами, на которые мужчина отвечал с большой готовностью. Звук его голоса вызвал у Делии неожиданное теплое чувство по отношению к нему. Было в дяде Джо что-то такое, чего не было ни у одного другого известного ей мужчины — ни у её старого отца, которого она знала с младенческих лет, ни у кого-либо из его знакомых. Возможно, что всё заключалось в трогательно притворном бессилии дяди Джо, а может быть, в его мальчишеской застенчивости — по его внешнему виду можно было сделать вывод, что он, казалось, стеснялся раскрывать свое истинное лицо перед окружающими.
Дядя
— Почему вы выбрали такую непрестижную профессию? — почти игриво спросила мать Делии дядю Джо.
— После смерти матери, — с некоторой грустью ответил мужчина, — мне нужно было погасить её долги, из-за чего пришлось продать почти все её вещи. Это был единственный доход в те злые дни.
Он вздохнул. При взгляде на его лицо было понять, что для него это были действительно тяжелые времена.
— Вы мне не ответили, — нетерпеливо сказала мать девочки, быстро идя рядом с ним.
— Извините, — тихо ответил он, слегка опустив глаза, — мне действительно не хочется говорить на эту тему.
— Мне вы можете открыть всю свою душу такой, какая она есть, — с улыбкой ответила его собеседница.
— Ну ладно, — лицо дяди Джо, казалось, просветлело, — дело в том, что я профессиональный прокрастинатор — другими словами, очень ленивый человек.
Делия не смогла удержаться от смешка, следуя за своими взрослыми спутниками. Возможно, это было проявлением плохих манер, но она просто не могла не подумать о том, что слово «ленивый» по отношению к дяде Джо было слишком неуместным, чтобы соответствовать его личности, знаниям и манерам. Услышав её смешок, взрослые остановились и оглянулись. Мать внимательно посмотрела на дочь, в её глазах читалось недоумение, смешанное с пока не очевидным, но всё же гневом. Её дочь почувствовала себя неловко и виновато улыбнулась.
— Дорогуша! — строго сказала мама. — Нельзя смеяться над недостатками других людей — они есть у всех. И, конечно же, у тебя их не меньше, чем у кого-либо другого.
Делия виновато опустила глаза. Дядя Джо понял, что нужно что-то предпринять, чтобы ослабить неловкость положения, в котором очутилась девочка. Он дружески подмигнул малышке и обратился к её матери.
— Все в порядке, мадам, — сказал он примирительным тоном, — не упрекайте ребёнка в том, что разговоры взрослых кажутся ему забавными. Вы сами, наверное, в юности вели себя точно так же. С возрастом это пройдет.
Эта речь дяди Джо произвела свое действие на мать Делии, которая, поколебавшись несколько мгновений, решительно кивнула головой.
— Что ж, мистер Тёрлоу, — сказала она, — пусть будет по-вашему.
Девочка видела, как на самом деле трудно было её матери пойти на этот шаг, но она не испытывала к ней сочуствия — её гораздо больше тронула готовность дяди Джо что-то сделать для неё, маленькой и доверчивой дочери фармацевта. На лице малышки, помимо ответной благодарности, появилась нежная улыбка, и она посмотрела на мужчину своими большими невинными глазами. Дядя Джо, казалось, ничего не заметил — он просто повернулся и продолжил свой путь по направлению к кладбищу.