Эффект Фостера
Шрифт:
***
Вечером мой отец и Дэниел переместились в кабинет обсудить вопросы, связанные с компанией. Ужин подошел к концу, и совсем скоро нам нужно было возвращаться домой.
– Ты выбрала университет в Ореме? – спросил Мейсон, когда мы поднялись в его комнату.
– Отец думает, что я выбрала Орем, но я не пойду туда, – ответила я.
– Барбара, – снисходительно с нотками осуждения позвал он. И я уже понимала, что сейчас на меня свалится добрая порция нравоучений, чего я так сильно не любила. Однажды я уже поделилась с ним своими планами,
– Ты сам еще не уверен, – напомнила я, опускаясь на кровать Мейсона и закидывая ногу на ногу. – Как же дождаться ответа из Флориды?
– Я выбрал Прово. В следующем году я буду учиться в бизнес-школе.
– А как же бейсбол?
– Бейсбол – ребячество.
– Ты говоришь так, потому что думаешь, что я хочу это слышать. Но я не твой отец, Мейсон, я хочу слышать правду. Мы же уже говорили об этом вчера.
– Это была минутная слабость, – отмахнулся он, подходя к окну.
– Нет, это был крик души.
– Я просто устал тогда, дал слабину, ясно? – резко обернувшись, вспылил он. – Но все прошло. Я снова прекрасно себя чувствую и намерен делать то, что мне суждено.
Я отвела взгляд, оскорбленная тем, что он вздумал повышать на меня голос.
Если Мейсон собирался слепо следовать наставлениям своего отца, отказаться от своей мечты в угоду совершенно архаическим замашкам, то я не стану ему мешать, но и не допущу, чтобы мне мешали.
– Как хочешь. Но я буду делать то, что пожелаю.
– Как можно так наплевательски относиться к своему будущему? – возмутился он.
Я вскочила на ноги и шагнула ближе к Мейсону, останавливая разъяренный взгляд на его лице.
– А может, я не отношусь наплевательски? У меня все распланировано, но колледж в мои планы не входит.
– Это так глупо, Барбара.
– Моя жизнь не принадлежит отцу, поэтому я не буду слушать его, и уж тем более не буду слушать тебя, ведь ты в точности повторяешь его слова! – Я вылетела из его комнаты как из горящего дома.
Мне нужно было успокоиться и остудить раскрасневшиеся щеки, поэтому я побежала в душевую комнату, что находилась в конце коридора второго этажа особняка Фостеров. Только после громкого хлопка закрывшейся за моей спиной двери я осознала, что душевая была занята.
Старший из детей Фостеров стоял передо мной в одном полотенце, обмотанном вокруг его бедер. Свет в комнате был таким хорошим, что я могла разглядеть каждую капельку воды, сбегающую по блестящей коже, каждую выдающуюся венку и дорожку редких волосков тянущихся вниз. Пришлось сделать спасительный вдох, чтобы не упасть в обморок. Количество тестостерона в этой комнате зашкаливало.
– Что ты здесь делаешь? Разве у тебя нет своей ванной? – возмутилась я.
Он прислонился ягодицами к каменной столешнице умывальника. Мой взгляд норовил убежать вниз, чтобы пересчитать каждый кубик его пресса и прикинуть в голове, какова его кожа на вкус, но я контролировала себя.
–
Я жестом указала на раковину за его спиной.
– Мне нужно добраться до холодной воды, – сглатывая скопившуюся во рту слюну, сообщила я. В душевой пахло свежим запахом геля, лаймом, и этот запах порождал в моей голове вовсе не приличные картинки. Одна из них иллюстрировала то, как я захожу в эту комнату на минуту раньше и замечаю Джефри, который не успел обмотать бедра полотенцем.
– Пожалуйста, – сказал он, располагая руки по обе стороны от своих бедер, опираясь ими на край столешницы. Я мысленно выругалась, когда поймала себя на том, что слишком долго задерживаюсь взглядом на выступающих венах на его запястьях, а еще больших ладонях, тепло которых, казалось, я все еще чувствовала на своих бедрах, ягодицах и между ног.
– Отойдешь?
– Зачем? – ухмыльнулся он.
Я тяжело вздохнула и, игнорируя его испытующий взгляд, подошла к раковине. Включила холодную воду и подставила под кран свои руки. Мое плечо было в сантиметрах от обнаженного плеча Джефри, но я старалась не замечать этого. Набрала в ладони побольше воды и ополоснула щеки, цветовая палитра которых в точности повторяла полевые маки.
Джефри оторвался от столешницы и встал прямо за моей спиной. Качнись я назад, моя попка прижалась бы к его… к его полотенцу и тому, что было под ним.
– Тебе лучше расстаться с моим братом, – вдруг сказал он, одной фразой выбивая почву у меня из-под ног.
Глава 28
Барбара
Я подняла глаза к зеркалу и встретила серьезный взгляд Фостера.
– Да? А тебе лучше поцеловать мою задницу, – холодно ответила я.
Вместо того чтобы оскорбиться, Фостер улыбнулся. Одна его рука легла на мою талию и сжала тонкую ткань платья. Тепло его ладоней обожгло меня, позволяя пламени в мгновение охватить все мое тело.
– Так значит, тебе понравилось? Знаешь, что еще может тебе понравиться? – Его рука накрыла мой живот и вжала меня в его тело, мои ягодицы ударились о его бедра как раз там, где могли соединяться наши тела. Спасибо моим босоножкам на тринадцатисантиметровом каблуке.
Сердце в моей груди забилось в неровном ритме, когда я почувствовала, каким твердым он был под полотенцем.
Меня бросило в жар, при том, что пальцы на моих ногах и руках, наоборот были холодными, словно лед. Вчера Фостер коснулся меня там, где не касался еще никто, даже Мейсон. Это было так совершенно неприлично, аморально, постыдно, но чертовски приятно, однако я ругала себя за столь непозволительное поведение. Сейчас же, ощущая его позади себя, я могла думать только лишь о том, чтобы сорвать с него полотенце и позволить ему сделать со мной все, что он пожелает.
– Тебе понравится, если я трону тебя здесь, – касаясь губами моего уха прошептал он, рука его спустилась по моему платью ниже и легла на внутреннюю поверхность бедра. Я нервно сглотнула, чувствуя его пальцы в опасной близости от моих трусиков и наблюдая за всем этим через зеркало. – Одно твое слово и я сделаю тебе так хорошо, как не было еще ни с кем другим. Нежно или грубо, медленно и долго или быстро, как пожелаешь, моя Барби, я позволю решать тебе, и тогда ты поймешь, что выбрала не того брата.