Эффект Фостера

Аллен Селина

– Отойдите, – сказал Оливер, прицеливаясь. Крадучись он двинулся в сторону оленя. Раздался выстрел. Барбара вскрикнула и зажала уши. Олень дернулся, и я думал, что он вот-вот рухнет, но рогатый сразу же пустился в бега.

Я непонимающим взглядом окинул Эванс, которая пряталась за мою спину. Маска, которую она носила с тех пор, как мы приехали в лес, упала к ее ногам. Она была в ужасе.

– Он убил его? – спросила Барбара. Ее жалобно изогнувшиеся брови и огромные глаза больше не казались мне забавными. Это было не обычным брезгливым «фу» при виде паука

или комара. Лес вселял в нее ужас.

– Если ты до смерти боишься всего этого, почему тогда вообще поехала? – недоумевая, спросил я.

– Отец меня заставил, ясно! – прошипела она, а после, осознав, что искренне выдала все, что было у нее на уме, дернула головой и спрятала все свои эмоции. – И вовсе я не боюсь…

Эванс приблизился к валуну, где еще минуту назад был олень, мы последовали за ним. Барбара принципиально не смотрела на то место, где были пятна крови, пряталась за мной, не отставая ни на шаг. Эванс коснулся крови и растер ее в руках.

– Светлая, – хмуро выдал он.

Она не просто была светлой.

– Что это значит? – едва не заикаясь, спросила Барбара.

– Это значит, что пуля попала в живот, и олень будет умирать мучительной и долгой смертью, – как на автомате пояснил я. Барбара зажала рот рукой, будто старалась скрыть крик едва не сорвавшийся с ее губ.

Я еще раз взглянул на ее отца, которого в этот момент мне хотелось ударить прикладом по затылку. Вынудить дочь поехать в лес, которого она до чертиков боится. Папаша года.

– Я найду его, возвращайтесь в хижину, – сказал Эванс, покидая нас.

Аккуратно схватив Барбару за локоть, я повел ее назад, впрочем, уже через секунду она выдернула свою руку и шла сама.

– Знаешь, Мейсон ужасно зол на тебя.

Я нахмурился.

– У нас с ним нет конфликта.

– Ты перетягиваешь на себя все внимание в общении с вашим отцом.

Мои ноги приросли к земле. Я был так ошеломлен ее словами, что едва не поперхнулся воздухом.

– Мейсон любимый ребенок, о каком перетягивании внимания ты говоришь?

Барбара обернулась, пригвождая меня разъяренным взглядом к земле.

– Мейсон любимый ребенок? Да ты просто свинья, Джефри, Мейсону постоянно достается в отличие от тебя! Тебе прощается все, ведь ты несчастный мальчик, родившийся вне большой семьи, тогда как Мейсона критикуют за каждый чих.

– Например?

– Что насчет того дня когда ты въехал в магазин на отцовской тачке? Тебе все сошло с рук! – заявила она.

Я плохо помнил тот день. Очередная вспышка ярости помутнила мой рассудок, я разогнал отцовскую машину до предела и не справился с управлением. Я въехал в лавку Лессера и едва не прикончил людей, которые там находились. Я ненавидел себя в этот день, но еще сильнее я ненавидел отца, ведь он просто закрыл глаза на это.

– И ты думаешь, что это произошло из-за большой любви ко мне? – громко спросил я, надвигаясь на нее. – Он просто откупается от меня, это не любовь! Если бы он любил меня, то накричал бы, отобрал деньги и не избавлял бы меня от правосудия. – Барбара впечаталась в дерево спиной, ведь я не останавливался

ни на секунду. – Это и говорило бы о том, что ему не все равно, что ему не наплевать на мою судьбу, но, правда такова, что ему наплевать и всегда так было. – Я вдохнул поглубже, намереваясь просто сказать в слух то, что держу в себе с того самого мгновения, как узнал о существовании у меня брата. – В отличие от меня Мейсон золотой мальчик, рожденный от женщины, которую Дэниел действительно любит. Я же родился только из-за глупости двух взрослых людей: стриптизерши и неверного богача.

И поэтому мой брат так подходил Барбаре, они идеальная пара.

Барбара нервно выдохнула, не сводя взгляда с моего лица. Я отошел в сторону, ведь даже в момент, когда моя душа впервые была открыта перед кем-то, я думал не о том, что взболтнул лишнего, а о потребности снова почувствовать вкус ее сладких губ. Это одновременно повергало меня в какое-то неприятное отчаяние и вызывало во мне ярость.

– Закроем тему. Пошли, – не оборачиваясь, резко сказал я и медленно направился к хижине.

Глава 26

Джефри

Минут пятнадцать мы пробирались назад, хижина была совсем рядом, оставалось спуститься с сопки. Барбара всю дорогу молчала, и это было самым лучшим решением, которое она приняла за последнее время, ведь скажи она хоть слово, я бы взорвался.

Что-то зашевелилось в двух метрах от нас, из-за зеленых листьев низкого кустарника показались заячьи уши.

– Это кролик? – удивленно сказала Барбара и побежала к кустарнику. Заяц пустился в бега, а любопытство Барбары так разозлило меня, что я, не раздумывая, схватил ее за яркий жилет, словно котенка за шкирку.

– Совсем мозги растеряла убегать в лес?

– Да что здесь может случиться? – сердито изгибая брови, спросила она.

– Думай иногда о чем-нибудь еще кроме шмоток и косметики, Барбара. Стоит оленю лишь раз лягнуть тебя или насадить на свои рога, и ты отправишься к покойным родственничкам! – выругался я.

Ее брови мгновенно потеряли выражение прежней ярости. Она смотрела на меня до того момента, пока не заблестели ее глаза.

Черт возьми. Ну какой же я идиот!

– Я не это…

– Не это имел в виду, я поняла, – огрызнулась она, заставляя меня замереть и почувствовать вину, которая придавила мою грудную клетку гранитной плитой. – И когда намекаешь на то, что я тупая, тоже не это имеешь в виду. Когда говоришь, что я трусиха, тоже не это имеешь в виду. Хоть раз ты можешь сказать, что действительно имеешь в виду, Джефри?

В лесу было тихо, легкий ветер шевелил листья деревьев, больших животных можно было не опасаться. Я отставил ружье к дереву и подошел к ней. Ее глаза немного покраснели. Барбара специально приподнимала уголки губ, только бы не показалось, что она вот-вот расплачется. Но, разве можно было этого не заметить? Даже ее слезы имели надо мной власть, иначе отчего прямо сейчас так сильно сжималось мое сердце?