Эффект Грэхема
Шрифт:
В конце концов, он оказывается умным человеком.
— Я знал, что ты никогда не простишь меня, если подумаешь, что это было что-то еще, кроме поцелуя, — говорит он хриплым голосом.
— У тебя было бы больше шансов, если бы ты был до конца честен.
— Чушь собачья. Ты думаешь, что целоваться — это измена.
— Целоваться — это и есть измена, — утверждает она. — И давай не будем сейчас говорить об уважении. Ты проявил неуважение ко мне. Все,
— Кто тебе вообще сказал? — Бормочет Кейс.
— А что? Чтобы ты мог пойти и наорать на них? Чушь собачья. Признай это. Ты совершил ошибку. Ты солгал мне в лицо.
— И ты сказала мне, что все еще заботишься обо мне и хочешь быть моим другом, — бросает он в ответ.
— Сказала.
— Правда, значит вот так ты со мной дружишь? — Сарказм сочится из его голоса. Он снова пристально смотрит на меня. — Правда, Райдер? Ты действительно хотел быть моим другом?
Я не отвечаю. Но да, я действительно хотел быть его другом. Мне нравится этот парень, и я чувствую себя виноватым. Это все дерьмовая ситуация.
— Что ж, извините, что не могу погреться в лучах вашей дружбы. — Заметив съежившегося парковщика, он подходит к нему и хватает ключи.
Не сказав больше ни слова, Кейс садится в свою машину и уезжает.
Я смотрю на его исчезающий бампер, затем бросаю сухой взгляд на Джиджи.
— Значит, это была демонстрация силы.
— Нет. В смысле, да, я только что узнала, что он солгал мне. Но, клянусь, я попросила тебя потанцевать из-за песни.
— Теперь мы лжем друг другу, Жизель? Потому что в нас мне больше всего нравится честность. — Я поднимаю бровь. — Это была просто песня?
Она вздыхает.
— На девяносто процентов песня. На десять процентов оскорбленная женщина.
Я хихикаю и тянусь к ее руке.
— Блядь. Это было жестко.
— Я знаю. — Она бросает на меня мрачный взгляд. — Может, нам убраться отсюда?
Когда я киваю, она подает знак парковщику.
— Давай я заскочу внутрь и заберу наши вещи из гардероба. О, и мне нужно убедиться, что Уитни и Ками смогут вернуться с кем-нибудь еще. У тебя есть номерок?
Я протягиваю ей номерок для гардероба.
Она оставляет меня в прохладной декабрьской ночи, а я вдыхаю прохладный воздух и думаю, на что, черт возьми, будет похожа тренировка в понедельник. Наверное, она пройдет не очень хорошо.
Но потом Джиджи возвращается, и я не уверен, что меня волнует, ненавидит меня Колсон или нет. Она ходячая влажная мечта на высоких каблуках и с глубоким вырезом. Я так сильно хочу снять с нее это платье.
— К тебе или ко мне? — Я растягиваю слова.
Она подмигивает, когда замечает выражение моих глаз.
— К тебе
— Хорошая мысль.
На следующее утро я переворачиваюсь на другой бок и обнаруживаю обнаженную Джиджи в своей постели. Сильные конечности раскинулись на моих простынях. Длинные темные волосы веером разметались по подушке. Ее рука и предплечье подложены под шелковистую щеку, когда она тихо дышит во сне.
Не желая беспокоить ее, на цыпочках выхожу из комнаты, чтобы отлить и почистить зубы. Я как раз выхожу из ванной, когда дверь в комнату Беккета распахивается.
Я поражен, увидев, что Уилл Ларсен выходит в одних боксерах.
Приподняв брови, я смотрю поверх его плеча и замечаю обнаженного Беккета и такую же обнаженную блондинку, растянувшихся на кровати Бека.
Уилл прослеживает за моим взглядом и говорит мягким, застенчивым голосом.
— Это была... интересная ночь.
— Да, я это вижу, — сухо говорю я.
Это не мое собачье дело, поэтому я проскальзываю обратно в спальню, где ворочается Джиджи.
Я забираюсь в постель и целую ее в нос. Она сонно смеется, когда я пытаюсь поцеловать ее в губы, и уворачивается от меня.
— Никаких поцелуев, — протестует она. — Ты только что почистил зубы. А у меня все еще утренний запах изо рта.
— Прекрасно. Я поцелую тебя в другие места. — Я зарываюсь лицом в ее шею и вдыхаю ее сладкий, женственный аромат. Это возбуждает мою кровь. Все в ней так глупо сексуально. Я хочу ее все время.
— Какие у тебя планы на сегодня? — спрашивает она, опрокидывая меня на спину, чтобы самой прижаться ко мне.
— Я планировал провести весь день с тобой в постели.
— Звучит как отличный план, но сегодня мне нужно съездить в город. Делаю кое-какие покупки к рождеству в последнюю минуту. Ты хочешь пойти?
— О боже. Ты хочешь потащить меня с собой на шоппинг? Ты бросишь меня, если я скажу нет?
Она хихикает.
— Нет. А тебе разве не нужно покупать подарки к Рождеству?
Я обдумываю это.
— Нет.
— Подожди, ты вообще празднуешь Рождество?
— Я праздновал, пока рос, и большинство приемных семей, в которых я жил, делали что-то на праздники. Но, я думаю, это зависит от года и от того, есть ли мне куда поехать. В прошлом году я был с Оуэном и его семьей в Фениксе.
— Что ты планируешь делать в этом году?
— Остаюсь здесь.
— Один? — Она в ужасе.
— Да. Шейн приглашал меня поехать к нему домой, а Беккет уебывает в Австралию на две недели. Тоже пытался уговорить меня поехать. Но мне не очень комфортно ехать к одному или к другому.
Она на мгновение колеблется.
— А как насчет этого приглашения — ты хочешь поехать ко мне домой?
— Домой, — эхом повторяю я.
— Да.
— К твоим родителям.
— Ага, это и значит домой.