Эффект котика
Шрифт:
Теперь, лежа неизвестно где в ржавой ванне в подворотне, не утонув в ней же только чудом, и глядя на собственные торчащие вверх омерзительно желтые резиновые сапоги, Ашер готов был признать, что приключения удались.
– Встать, солдат, – отвратительно жизнерадостно скомандовал сержант Джонсон, нависая сверху. У сержанта в горле засел обломок какой-то железной хрени, и был сержант совершенно точно мертв, но это не мешало ему действовать Ашеру на нервы, не хуже, чем при жизни.
Джонсон всегда был для Ашера человеком особым, потому что появился в самом начале
Если Джонсон – даже мертвый – говорил вставать, нужно было лежать и не рыпаться.
– Посмотри, во что ты превратился, – укорил сержант, хотя, по мнению Ашера, не трупу было глумиться над живым. – Чмо в желтых сапожках.
С этим спорить было сложно – желтые сапоги торчали над краем ванны и резали Ашеру глаза. Он со стоном сел, стащил один сапог, бросил на землю, потом поступил со вторым точно так же и скривился – ноги пахли так, как могут пахнуть только ноги мужика, если он черт знает сколько времени провел в резиновых сапогах.
Фу, скажешь ты, дорогой читатель, и я вполне тебя понимаю. Мы с тобой люди и потому совершенно определенным способом реагируем на грязные ноги. Многие котики, например, реагируют иначе, и их они приводят просто в какой-то полунаркотический восторг.
Каждый разумный биологический вид можно раздеть до чего-то примитивного и первобытного, того, что лежит в основе наших инстинктов. Как, например, если мы закопаемся в человека поглубже, то обнаружим в нем кровожадную, жадную обезьяну.
Котоуты, безусловно, тоже разумная раса, но и ее можно раздеть до примитивного и непобедимого в безусловности своих инстинктов котика.
И в подворотню, где лежал Ашер, Нагаша привел именно чарующий аромат человеческих ног, который ни один котоут ни разу не чувствовал, но которому в глубине своей котячьей души просто был не в состоянии сопротивляться. Мир Земли для Нагаша оказался новым, совершенно непонятным, и вдруг в нем появилось нечто чудесное, лучше самого яркого, самого нового клубка.
Любовь, как и проблемы, дорогой читатель, может случиться внезапно и начаться с сущей мелочи – с яркого плаща, чьей-то улыбки, одной скамейки на двоих в парке. Для Нагаша она началась с запаха.
Сложно сказать, что именно началось для Ашера, когда он увидел, как к нему очень целенаправленно приближается белоснежный лев, но на тот момент это была точно не любовь. Ашер лежал босой в грязной, ржавой ванне, галлюцинировал о мертвом сержанте и был безоружен. Последнее особенно не способствовало оптимизму.
– Встань и напади первым. Встреть смерть как мужик, – посоветовал Джонсон. Наверное, если бы он промолчал, Ашер бы так и сделал. Вместо этого он решил не дергаться и посмотреть,
Лев подошел ближе, осмотрел Ашера с ног до головы, вежливо кивнул, сказал:
– Здравствуй, – и лизнул его пятку. Язык у льва оказался только слегка шершавым, чего Ашер совсем не ожидал. Впрочем, того, что лев заговорит, он не ожидал еще больше.
– Ну и какого хрена? – поинтересовался он в пустоту.
– Прошу прощения? – с любопытством переспросил его Нагаш, на секунду отрываясь от его ноги. – Надеюсь, я не оскорбил тебя, существо с прекрасным запахом. Ты очень мне понравилось.
Ашер промолчал, пытаясь как-то уложить в своем сознании тот факт, что лежит в подворотне и разговаривает с белым львом. Любой другой человек на его месте скорее всего предположил бы, что все еще спит, но Ашер был контуженным полковником в отставке и потому нашел другое объяснение – лев явно был галлюцинацией.
– Меня зовут Нагаш, – через некоторое время представилась галлюцинация, закончив вылизывать одну его ногу. – Ты мне очень-очень понравилось. Давай будем вместе. Ты разумно? Ты самец или самка?
– Я Лео Ашер, и, если бы у меня были мозги, я бы не стал с тобой разговаривать.
– Правда? А почему?
Возможно, будь на месте Нагаша Корус или Гедо, они подошли бы к знакомству с аборигеном на незнакомой планете иначе, но Нагаш был устроен довольно просто – он почувствовал удивительный, чарующий запах, и тот привел его к удивительному и немного причудливому существу, полностью лишенному нормальной шкуры, но оттого странно притягательному. Более того, это существо разговаривало глубоким, приятным голосом, не похожим ни на что слышанное Нагашем раньше.
– Потому что я разговариваю с собственной галлюцинацией.
– О, – ответил Нагаш. – Я думаю, что это не так важно, Лео Ашер. У каждого из нас есть свои недостатки.
С этим поспорить было сложно.
– Скажи, а ты живешь здесь? – продолжил расспросы Нагаш. – Потому что, если да, я мог бы найти для нас пещеру. У тебя ведь нет партнера?
Тут нужно сразу же оговорить, что слово «партнер» котоут и человек понимают совершенно по-разному. Для котоута партнер всегда равняется «самое любимое существо, с которым мы делим подстилку и жизнь», в то время как Ашер, услышав это слово, подумал в первую очередь о том Робине, который работал с Бэтменом.
– Мне не нужен партнер.
– О, значит, у тебя никого нет. Это здорово, – Нагаш в его словах услышал, как обычно, только то, что хотел слышать. – Скажи, какие у вас брачные ритуалы? По правилам моего народа, я должен дождаться от тебя одобрительного подергивания хвоста, но, кажется, у тебя его нет.
Ашер даже до контузии не считал себя образцом нормальности, но говорящий белый лев, который расспрашивает про брачные ритуалы, был чем-то выдающимся даже по его меркам. Впрочем, если он думал, что на этом его жизнь исчерпала лимит безумия, то он сильно ее недооценивал. Потому что именно в тот момент зазвонил его сотовый телефон, небрежно брошенный на асфальт несколько часов тому назад.