Эффект морковного пирога
Шрифт:
Удивительно, но сегодня мне было всё равно. Сегодня, я готова перемыть хоть сто его кружек, вот так мне было хорошо.
Бюро осталось позади, мы медленно плелись по магистрали, продвигаясь по утренним пробкам. Людей становилось всё больше, я уступила место женщине с ребенком, а сама повисла рукой на ремешке, рассматривая город и людей в машинах.
Пассажиры автобуса с измученными лицами отмахивались от жары, не спасал даже кондиционер. Я же чувствовала себя прекрасно. Почему никто кроме меня не слышит эту радостную музыку предвкушения
Через 40 минут, я вышла на нужной остановке. Не смотря на ранее утро, воздух уже успел прогреться, раскаляя асфальт, и жар от автобуса ещё сильнее ударил меня по ногам. Но, всё было не так уж и плохо, так как тень высоких деревьев защищала остановку от палящего солнца.
Людей стало еще больше, и когда подъехал второй автобус, почти все они попытались зайти внутрь. Список «за» покупку собственного транспорта, пополнился новым пунктом: «безлюдно».
Когда автобус тронулся, народ с разочарованием простонал. Кондиционер не работал. Терять приличный вид никак нельзя, поэтому мне пришлось протиснуться вглубь, где я постаралась устроиться у открытой форточки.
Хоть бы меня обдуло достаточно сильно, чтобы тело не успело перегреться. Я поддалась чуть вперед, к старушке и подставила лицо по направлению к потоку воздуха. Старушка едва недовольно улыбнулась:
– Простите, у меня важная встреча, – извиняясь сказала я.
– Дорогая, увы, форточка тебе не поможет, из неё дует, как из горячей духовки.
– Надеюсь, духовки с запеченными булочками? – пошутила я.
– Боюсь, оттуда пахнет только запеченным асфальтом.
Она была права, но хотя бы какое-то движение воздуха уже радовало. И вообще, сегодня утром меня всё радовало. Вскоре, старушка вышла, и я заняла её место. Парк находился на конечной остановке маршрута, поэтому пропустить её я не боялась. Чем ближе мы подъезжали, тем меньше людей оставалось внутри салона и тем легче было дышать.
Водитель объявил конечную, я и ещё пара пассажиров направились к выходу. Мой телефон зазвонил, и на экране отобразилось ненавистное имя «Адам». Сама виновата, слишком много о нём думала. Я вышла из автобуса и ответила на звонок:
– Заскочи в типографию перед офисом, я не успел забрать вчера сшитый проект, он мне нужен срочно. Борис будет его спрашивать, – сказал он.
– Доброе утро, Адам. Я сейчас на замерах, заберешь его сам? – Тишина.
– На замерах? Борис что, отправил тебя?
– Да…, – послышалось гневное молчание, кажется его это только разозлило.
– Анна, так не получится, у меня много работы. Они нужны мне, привези к обеду.
– Адам, – я замолчала, – я не знаю во сколько освобожусь.
– Прекрасно, – с раздражением вздохнул он. – Меня это должно беспокоить? Борис с меня спросит. Даже если будешь после обеда, всё равно забери и привези. Я хотя бы скажу ему, что это ты виновата, задерживаешься и поэтому их нет. Поняла?
– Ладно, я заеду.
– Славно, пока. – Он повесил трубку.
Вонючка. Кажется, я погорячилась про сто кружек. Вдох и выдох: ничего, заеду за проектом в обед, типография и исполнение вредных приказов тоже входит в мои обязанности, Адаму не удастся омрачить моё прекрасное утро.
Я посмотрела направо, на арки, ведущие к большому старому парку. Они были слегка ветхие, вход через узкую калитку когда-то, судя по всему, был платным, а в глубине я разглядела клумбы с розами, как на старых фотографиях из детства.
Ускорив шаг, я вошла в парк. Вокруг гуляли старики и мамы с колясками, дорога уводила меня вниз, вдоль старых автоматов и аттракционов, а потом начался лес, и я и вовсе оказалась на тропинке.
Моё внимание привлекло отсутствие гула дороги, вместо этого, я слышала птиц и кажется лягушек. Между деревьями виднелось большое красное колесо обозрения, значит я на правильном пути. Тропинка виляла между старыми деревьями, пока не привела меня к озеру, на котором рыбачили два паренька. Я кивнула им и собиралась идти дальше, как вдруг, замерла словно зачарованная.
В конце озера раскинулась то ли теплица, то ли старинный зимний сад, отчасти напоминающий стеклянный дворец Мадридского парка Буэн-Ретиро. Маленькая каменная пристройка с небольшой бирюзовой башней была открыта и к ней тянулись нитки уличных гирлянд.
Я поспешила к зданию. Ближе к озеру стоял длинный стол, накрытый темно-пудровой льняной скатертью. Несколько цветочных композиций придерживали её, защищая от легкого ветра. Свечи в стеклянных футлярах не горели, но моё воображение уже представило едва освещенный стол, звёздное небо и лишь оркестр лягушек нарушал бы обволакивающую тишину ночи.
Я шла и спотыкалась, потому что смотрела на здание, а не под ноги. Взгляд было не оторвать, глазам хотелось запомнить каждый сантиметр фасадов из стекла. К слову, остекление кое-где было нарушено, где-то сбоку пробилось молодое дерево, а фундамент, окутанный плющом, нуждался в капитальном ремонте.
Моё изумление прервала группа людей, которая вышла из пристройки, и я поспешила прикрыть открытый рот.
– Поторапливаемся, скоро придут фотографы, всё должно быть готово перед финальным ужином в этом сезоне, – сказал Левон, держа в руке огромного… краба?
– Да, шеф, – сказали они хором.
– О, здравствуйте, госпожа Корсак, – с ироничной фамильярностью обратился ко мне Левон.
– Доброе утро. Вот это место. Оно просто невероятное!
– Сразу к делу, – усмехнулся он.
Белая форма шефа шла ему ничуть не меньше, чем комбинезон маляра, про который я думала вчера. Я вспомнила, что не была готова увидеть его сегодня и отвернувшись к фасаду, сделала пару фото на телефон. Главное, не подначивать, напомнила я себе.
Левон проводил мой взгляд, а я мельком снова посмотрела на шеф-повара. Солнце слепило его, он прищурил один глаз, прикрывая лицо свободной рукой и обнажая загорелое мускулистое предплечье, которым было невозможно не залюбоваться.
– Эта старая теплица, – отвлек меня он, – всё что осталось от большого зимнего сада, который стоял здесь в прошлом веке. Домов рядом не было, дальше был просто лес и предгорье, а вокруг – ботанический сад.