Эффект пустоты
Шрифт:
В задумчивости кусаю губу.
Шэй: О мой бог, Иона, мне так жаль, что все так получилось.
Я так потрясена, что холодеет сердце. А если бы брат с соседом их не пустили, что сделали бы солдаты?
Иона: Не извиняйся, я отдала бы жизнь за такую сенсацию. По пути сообщай мне все, что сможешь. Я передам информацию своим источникам, чтобы она стала известна в сетях, так что если с тобой или со мной что-то случится, они поднимут крик.
Шэй: Иона! НЕ ГОВОРИ, ЧТО ОТДАШЬ РАДИ ЭТОГО ЖИЗНЬ!
Я в буквальном смысле
Иона: Извини; фигура речи, бла-бла. Ты уже придумала, как попасть через море на Шетленды?
Шэй: Нет.
Иона: Ты этого, наверное, еще не знаешь, только что сообщили в новостях: теперь все Соединенное Королевство на карантине. Нашу линию побережья контролируют береговая охрана и флот, и кроме того — международные силы сдерживания ООН.
Шэй: Что??
Иона: Лазейка всегда найдется; сообщалось о лодках, проскользнувших через заградительные линии в другие страны Европы. Посмотрю, не смогу ли что-нибудь посоветовать. Заходи, когда сможешь. Потом я эту заметку удалю.
Шэй: Разве это не безопасно?
Иона: Безопасно. Но я все равно удалю. Береги себя и своего здоровяка (((обнимашки))).
Шэй: (((обнимашки))).
Еще мгновение смотрю на экран, потом жму «обновить»; пост удален. Я шокирована и боюсь за Иону и ее семью. Бели Иона удаляет что-нибудь связанное с сенсационной новостью, то это означает только одно: ей тоже страшно. А она — единственная моя знакомая, которая никогда ничего не боялась.
Возвращается Кай.
— Я нашел хороший автомобиль возле пустого дома, но ключей обнаружить не удалось. Придется расширить зону поиска.
— Хорошо. Давай поторопимся.
Собрав найденные вещи и продукты, идем по другим улицам, тем, которых раньше избегали из-за огромного количества боли, излучаемой еще живыми людьми.
— Этот? — Кай кивает на темный полноприводный автомобиль. Заглядываем внутрь в надежде, что нам повезет, но увы — ключей в замке зажигания нет.
Подхожу к двери, смотрю на Кая, пожимаю плечами и стучу.
В ответ тишина, но в доме боль — даже сквозь защиту я чувствую пронизывающую все вокруг боль.
Парадная дверь заперта. Проходим в ворота, задняя дверь открывается. Заходим.
На первом этаже разгром, словно кто-то в припадке ярости швырял все, что можно. Тихо обследуем все поверхности, карманы пальто, выдвижные ящики, но ключей нигде нет. Показываю вверх на лестницу; Кай трогает меня за плечо и делает знак, что пойдет первым.
Наверху в одной из спален рядом с мертвой женщиной, обнимая ее обеими руками, лежит мужчина; это он — источник боли. У него бешеные глаза.
— Кто вы? — хрипит он. Смерть его близка, так близка, что из глаз уже сочатся капли крови.
Я выхожу из-за Кая.
— Привет. Я Шэй, а это Кай. Мы надеялись, что сможем одолжить вашу машину, но нигде нет ключей.
Он смеется. Для умирающего, страдающего от невыносимой боли, это настоящий подвиг.
— Почему я должен сказать вам, где они?
— Это еще имеет значение?
— Нет. Но это не меняет дела.
Смотрю на Кая, не зная, что сказать.
— Дело вот в чем, — начинает он. — Мы знаем, где началась эпидемия, и что кто-то спровоцировал ее. Мы собираемся найти того человека, который несет ответственность за случившееся. Для этого нам нужна машина.
Мужчина откидывает голову на сторону. Лицо его, только что искаженное страданием, внезапно разглаживается: боль миновала. Он облегченно вздыхает, и я тоже.
— Почему сразу не сказали? — Он кивает на столик у кровати. — Там, во втором ящике. Но при одном условии.
— Каком?
— Если вы его найдете, убейте ублюдка.
— Клянусь, — говорит Кай с такой решимостью в голосе, с такой ненавистью, что я делаю шаг назад. Открыв ящик, он забирает ключи.
Когда мы, выйдя из дома, заводим автомобиль, я чувствую, что его владелец умер.
Выезжаем в сторону дороги, к нам присоединяется Келли.
— Где сейчас солдаты? — спрашиваю я.
«Тот, что над озером, движется от нас, в сторону Киллина. Вам должно хватить времени доехать до съезда с дороги, прежде чем он повернет назад».
Кай выезжает из Кенмора медленно, не включая огней. Келли снова обследует дорогу впереди, и я знаю, что все солдаты в округе под нашим наблюдением и никого из них поблизости нет, но все равно сдерживаю дыхание и жду, что где-то в темноте замаячит армейский автомобиль. Но дорога пуста.
Мы достигаем нужного съезда — за ним начинается извилистая узкая дорога, которой и в лучшие времена мало кто пользовался. Она ведет вверх, в тихие горные места, и забирается все выше и выше над Лох-Тей.
2
КЕЛЛИ
Никогда еще за всю историю никто не вел машину медленнее, чем Кай сейчас. Он делает это для того, чтобы не пришлось тормозить, чтобы не загорелись тормозные огни. Мы ползем вверх мимо огромной, поблескивающей в ночи дамбы; дорога постоянно идет на подъем. Теперь она даже уже, и Кай в конце концов останавливается и ставит машину на ручной тормоз.
— Слишком опасно. Без света я совсем не вижу дороги.
— В самом деле? — Шэй удивлена. — А я вижу — звезды такие яркие.
«Они яркие для нас, но, может быть, не для него?»
— Я не умею водить, но могу подсказывать дорогу, — предлагает Шэй.
— Это даже звучит опасно.
Шэй шлепает Кая по руке.
— Ой! Келли, солдат, который ниже нас, все еще на той же дороге? — спрашивает Кай, обращаясь ко мне напрямую; мне это нравится, и я улыбаюсь.