Эфиопские хроники XVII-XVIII веков
Шрифт:
Глава. И посреди этого совета и посреди этих речей, что держали все люди тулама, прибыл внезапно к ним [этот] удалец из удальцов, гордость стана и украшение веры православной, царь царей Иясу, воссев на коня, словно орел, вдруг павший на землю, и вошел в их среду, как упоминали мы прежде и раз и два. А было это в один раз и в одно время. И соединились соединением чудесным его приход с броском копья, а бросок [копья] с убиением витязя за витязем молодым. И не разделились они, не разошлись и не отстали [друг от друга] ни на десятую долю по времени, ни на мгновение ока, но совпало его нападение с броском копья, а бросок копья с убиением витязя за витязем молодым среди собравшихся там всех людей тулама, как совпадает жатва с урожаем и совпадает язык с речью, ибо сердце его — на правую сторону (ср. Еккл. 10, 2), и потому не возвращалось даром копье его руки и лук без крови [раненых], как сказано: «Без крови [раненых] лук Ионафана не возвращался даром назад» (ср. II Книга царств 1, 22).
Глава. И тогда содрогнулись все люди тулама и не знали, что сказать и промолвить, и тесен им стал простор земли, и мечтали они, чтобы поглотила их земля и сокрыла, как Дафана и Авирона (ср. Числ. 16), и просили они горы, говоря: «Покройте нас», и холмы: «Падите на нас» (Ос. 10, 8) — от лица восседающего на коне удальца из удальцов и царя царей Иясу, чьи одежды были орошены кровью
544
Обычно эфиопский всадник держал в руке два-три небольших копья или дротика, которые он метал в противника. Именно дротики и были основным оружием всадника. Изогнутые же серповидные сабли (гураде) были оружием, типичным не столько для кавалерии, сколько для пехоты, оружием рукопашного боя.
Глава. Поведаем же ныне то, что не дивно для бога. Когда дал он силу и победу царю над витязями тулама со всадниками, числом в 10 [человек], то таков обычай божий. Разве не было прежде, что один преследовал тысячу силою божией, а двое прогоняли тьму (ср. Втор. 32, 30)? И прибыл царь в среду тулама один с десятью всадниками не потому, что недоставало у него множества полков и множества людей могучих, но отстали все витязи и все полки посреди дороги, ибо утомились их кони от дальности пути и многой поспешности. А особенно по великой тайне божией, дабы явить силу его рукою одного царя, помазанника его.
Глава. Возвратимся же к повествованию прежнему, которое начали раньше. А остальные тулама не находили места, где спрятаться, и не находили дороги, которой убежать. О тогдашняя многая добыча, и полон людей, и захват скота! Кто ее ведает и кто может исчислить ее, ибо было ее как песку морского! Ибо напал царь внезапно на всех людей тулама, так что не ведали они о его приходе на них, но сидели, выслушивая известия о приходе Иоанна по дороге через Амхару и его походе на них, и потому постигло их неразумие.
И после этого расположился царь там, и собрал [весь] стан, и ночевал там, и провозгласил указ, гласивший: «Пусть все захватившие коров и не захватившие режут их и едят, не оставляя на завтра. Если же кто оставит корову на завтра и будет завтра найдена эта корова, тот будет привязан к порогу как преступник [545] и будет наказуем 7 лет по уставу [государственных] преступников!». И потому все захватившие и не захватившие ели и насытились тогда мясом коров, а остатки заготовили в дорогу, а коров на ногах в своем виде не оставил никто, ибо грозен был приказ царский [546] .
545
В походе арестованных содержать было практически негде; возможно, именно этим обстоятельством и объяснялось «терпение» царя, проявленное по отношению к нарушителю его приказа не зажигать огня. В тех случаях, когда арест и заключение представлялись совершенно необходимыми, арестованных привязывали у порога одного из царских шатров, с тем чтобы царская стража могла заодно стеречь и заключенных.
546
Причины царского приказа перерезать всех захваченных коров просты. С одной стороны, лишить голодных воинов долгожданной и уже захваченной добычи было невозможно. С другой стороны, армия, отягощенная медленно передвигающимся живым крупным рогатым скотом, сразу же теряла и свою мобильность, и компактность, и боевой порядок. В этих условиях армия не только не могла вести активных наступательных действий, но и сама становилась чрезвычайно уязвимой для внезапного нападения противника. Перед царем же после первой успешной атаки стояла задача окончательно разгромить рассеявшихся тулама, которые, дай им передышку, вполне могли собраться и дать сражение царским войскам. Именно поэтому царь и отдал приказ, в результате которого он разом и накормил всю свою армию, и избавился от обременительной живой добычи.
Глава. А наутро приказал царь выходить всем полкам и всем витязям стана, говоря: «Имярек — в такое-то место, а имярек — по такой-то дороге», чтобы вышли они и разграбили всех оставшихся галласов, которые укрылись в чаще лесной, в пропастях, и пещерах, и ямах земных, и принимать всех кордида. И тотчас вышли они, и пошли с проводниками, как повелел им царь, и нашли всех галласов там, где прятались они, и убили их, и не осталось убежавших. Вот те, кто убивал в этот день: Василий, сын Сэлтана Кэсоса, и Димитрии, сын Чэле Вальдо Ламадрес, и Павел, сын Йеблань Лаабадата; они убивали из ружей витязя за витязем галласких. А когда они начали сдирать добычу, напали на них галласы, обнаружив, что они одни с немногими людьми, и заставили бросить добычу. И все витязи царские, чьих имен мы не знаем, разграбили и убили всех галласов, и вернулись, и возвратились со многою добычей к господину своему, царю, забрав всех кордида, числом тьму тем, со всеми женами их, и дочерями, и всеми сынами, и со всеми коровами и ослами, и со всею утварью домашней. А кордида же вошли в стан царский с песнями, ибо исполнил для них царь завет свой и клятву, которую упоминали мы прежде, и устроил там двухдневную дневку.
Глава. 9 генбота [547] поднялся царь и отправился оттуда, и пребывала с ним помощь божия, так что ни один человек не был ранен копьем. И не только ни один человек не был уязвлен копьем, но даже тернием не был уязвлен тогда никто в дороге, и не погиб никто из людей стана, кроме одного юноши, называемого Бота Мамо, из рода цасаргуэ [548] и родича Ваксоса, царелюбивого, прекрасного и приятного благодатью слова, красноречивого и нежного устами. И пошел царь, и направил путь похода своего к стану Иоанна, и спустился по склону [горы] Дэхень, и расположился, и ночевал в Йебала, очень близко от стана Иоанна. И отправился из Йебала и расположился в междуречье Шанкора и Йегарамо. И там бросили
547
14 мая 1689 г.
548
Цасаргуэ — придворный титул члена верховного суда, входившего в состав царской курии, или совета. Нередко это были лица духовного звания из числа придворного клира.
549
Кокар (букв. «ладан») — кличка За-Манфас Кеддуса.
550
26 мая 1689 г.
Глава. 24 генбота привели туда самозванца с амбы, где он был в заточении, когда оставил там его бэлятен-гета Иоанн и пошел в поход, как мы упоминали прежде.
Возвратимся же к прежней истории нашей, то бишь истории самозванца. И тогда привели его, и ввели в стан, и поставили пред царем, и князьями, и азажами, и заседателями правыми и левыми, и сановниками из священства, иерархами церковными, то бишь [клиром] царской ризницы, дома Иисуса и Такла Хайманота. И спрашивали, и допрашивали его азажи, и говорили: «Чей ты, и из какой страны, и откуда пришел, и какого рода-племени?». И ответил этот самозванец и сказал: «Родом я из племени баляге и жил в Дабра Верк долгое время. А потом ушел я в Шоа, и там связали меня и привели сюда». И снова спрашивали его азажи и говорили: «Заклинаем тебя господом бога и земли, чтобы рассказал ты нам доподлинно всю историю твою и поведал нам по правде и истине происхождение дома твоего». И отвечал им самозванец и говорил: «Коль закляли вы меня и сказали поведать вам правду о происхождении дома моего, то скажу я вам по правде и истине. Поперед всего я из рода Жан Шалами, и вырос у ног золотых и серебряных дел мастеров, и работал, подобно им, по золотому и серебряному делу и всякому кузнечеству, насколько хватало сил моих. И когда не стало там у меня того, кто давал бы мне плату, потребную на пропитание и одежду, и когда прижала меня нужда, я пошел в Шоа, как говорил я вам раньше, искать прибыли, которая избавила бы меня от нужды». И в третий раз спросили азажи и сказали: «Кто же позволил тебе делать такое и называться родичем царским и кто дал тебе зонтик и барабаны, которые не подобают тебе? И зачем соблазнял ты народ и погубил многие селения, взяв галласов и став самозванцем?». И тогда онемел язык его, и не нашелся он, что сказать и вымолвить, перестал говорить (ср. Иов. 32, 15), и стала тесна ему земля.
И приговорили его все судьи справа и слева и все азажи приговором к смерти и повешению. А затем повелел царь повесить его, и тотчас взяли его люди из племени бет анса [551] , и повесили на дереве, и не медлили ни дня, ибо был он кудесником и чародеем, чтобы не спасся он от них чародейством и колдовством. А перед этим рассказывают, что поместили его схватившие его мужи, которые были его курання, внутрь пещеры и сделали загородку деревянную при выходе из пещеры, а на загородке деревянной сделали ложа деревянные, и спали на них те, кто сторожил его, после того как связали его и заточили в цепи крепкие и путы многие. А цепи железные, что на руках и ногах его, были [весом] в 12 сошников [552] , а путы на шее, были [вырезаны] из целой шкуры коровьей. И так держали его до дня, когда был повешен он на дереве и умер. И тогда успокоилась земля от бремени сего безумца буесердного, возмутившего все селения порубежные, взявшего всех галласов и ставшего самозванцем, которого научал во всех делах диавол, отец лжи.
551
Бет анса (букв. «дом анса») означает институт царских палачей; соответственно «люди из племени бет анса» — это царские палачи.
552
Железные сошники в Эфиопии как предмет, незаменимый в сельском хозяйстве, который невозможно изготовить в домашних условиях, служили также и одним из эквивалентов обмена, и одной из мер веса, особенно при определении веса железных изделий.
Глава. 25 генбота поднялся царь из Дамаске, и отправился, и расположился в Сой Меда. И отправился из Сой Меда и расположился в Дагусе, в [местности], называемой Гуанагуанит, близ амбы Шимакар. И там устроил царь двухдневную дневку, ибо услышал, что умер Эда Крестос в Дамаско, который был назначен цахафаламом Амхары. Был сей муж прекрасен всем нравом своим и искушен в битвах сызмальства. И отправился [царь] из Дагуса и расположился в Менгаше.
Глава. Начался сане. И там устроил [царь] дневку в один день, и отделился там царь [от войска своего] и пошел ко всем святым, что живут в земле Амхары, чтобы прибегнуть к ним. И отправился обоз из Менгаша, и расположился в Ахайо, и отправился из Ахайо, и перешел реку Башело, и расположился в Цакоте. И отправился из Цакота, и расположился в Шашо близ дома Хаварья Кэсоса, и устроил там дневку в один день. И отправился из Шашо, и расположился в Сэмада, в [местности], называемой Агуат Ваха, и устроил там дневку в два дня. И отправился из Сэмада и расположился в Мэкре, и туда пришел царь и встретился с обозом. И отправился из Мэкре, и расположился в Эсте, и устроил дневку в пять дней. 7-го [сане] [553] упокоился изрядный деяниями авва Танса Кэсос из Сане Марьям.
553
11 июня 1689 г.