Эфиопские хроники XVII-XVIII веков
Шрифт:
Глава. 18 миязия [480] спустился царь один в Дабра Цемуна, и не следовал за ним никто, кроме амхарца аввы Вальда Кэсоса. В это время было волнение и ропот к вечеру в среду накануне четверга — праздника Гавриила-архангела. И не знал никто, откуда пошло это волнение, то ли от людей Годжама, то ли от людей столицы, безумцев мирских, которые творят не ведая что, ибо в обычае их каждый раз, когда выходил царь из столицы, высаживать змеиные яйца и ткать паутину (ср. Исайя 59, 5). А причиною этого волнения они сделали также слова:
480
23 апреля 1687 г.
«Вышли галласы по дороге на Дуке и захватили коров», тогда как весь мир пребывал в мире и спокойствии и галласы не трогались с места страны своей. Не только галласы не приходили, но и тростинка от ветра не поколебалась! А наутро возвратился царь и вошел в столицу.
Глава. Начался генбот. И там справил [царь] праздник рождества владычицы нашей святой девы обоюду естеством Марии-богородицы и праздник вознесения господа нашего Иисуса Христа.
Глава. 15 генбота [481] поднялся царь, и отправился из Йекандача, и расположился в одном селении, и отправился оттуда, и расположился в Гаме, и пребывал там две
481
20 мая 1687 г.
Глава. А после сего поднялся царь 28 генбота, и отправился из Гаме, и пошел по дороге на Дамот, располагаясь на стоянках своего путешествия прежнего, которое описали мы раньше и которое не следует описывать сызнова, но оставим мы здесь описание стоянок похода. [Царь] оставил в Годжаме много полков, чтобы охраняли они до середины хамле [482] . Он провозгласил тогда указ, гласящий: «Пусть никто из горожан не бросает домочадцев своих и дружинников, которые болеют и страждут!», ибо был царь милосерд к болящим. И после того как располагался он на стоянке в походе, возвращался сам один, воссев на коня, по дороге, ища заболевших, которые не могут идти и пали на дороге. И когда находил их, спешивался с коня, поднимал их руками своими, и сажал на коня своего, и отвозил на ближайшую амбу по дороге, и отряжал им пропитание, и уходил, и входил в стан свой тайком, так что не знал об этом никто из людей. И так поступал он всегда каждый день.
482
Т.е. до второй половины июля 1687 г.
Глава. Начался сане. И 15 сане [483] расположился [царь] в Буре в 3-м часу [484] , а в 6-м часу вышел царь из стана по дороге в пустыне Даром, и убил там зверя носорога [485] , и возвратился, и вошел в стан свой. А 24 сане расположился в доме куакуарца Лебсо и распустил там все полки по домам. И там повелел царь войску своему [486] идти, и следовать по дороге через Бад, взяв корону, и встречать его в Азазо. А сам пошел и вошел на остров Кебран, чтобы осмотреть основание храма церкви, которую он велел возводить, сломав [для этого] свой венец из любви к архангелу Гавриилу, ибо был сей архангел его хранителем сызмальства, и прибег к [молитвам] всех святых, которые жили там.
483
19 июня 1687 г.
484
Эфиопы делят сутки на две равные части: 12 часов дня и 12 часов ночи, что в Эфиопии вполне точно совпадает со светлым и темным временем суток. Дневные часы начинаются с рассвета (т.е. с 6 часов утра), ночные — с заката (т.е. с 18 часов). Таким образом, 3-й час соответствует 8-му часу утра.
485
И. Гвиди перевел это слово как «гиппопотам», что не вполне верно. Оно означает «носорог» и именно в этом значении встречается в эфиопском переводе Библии (Иов. 39, 9-10).
486
Кроме царских полков, которые распускались по домам на время дождливого сезона, царь имел также и «свое войско», т.е. гвардейские полки, которые от него никогда не отлучались. Именно эти воины и имеются здесь в виду.
Глава. Начался хамле. И 4 хамле [487] встретился царь в Азазо с войском своим, выйдя с озера. А 5 хамле, кое есть день праздника Петра и Павла, светочей мира, вошел в Гондар в здравии и мире с помощью божией.
Глава. 25 хамле [488] умер государев духовник авва Завальд.
Глава. Начался нехасе. И в это время принял царь правило поста в одиночестве по обыкновению своему, вошел в чертог царский и не являл лика своего никому из людей до 16-го [дня] этого месяца [489] , то бишь до праздника успения владычицы всех нас святой девы обоюду естеством Марии-богородицы, как упоминали мы прежде. 17-го умер Асрат, который прежде был назначен бэлятен-гета. А 28-го умер Эгус, который был назначен таресемба [490] .
487
8 июля 1687 г.
488
29 июля 1687 г.
489
19 августа 1687 г.
490
Таресемба — сокращение от полного придворного титула «таре сым ба демсаш» — «провозглашатель имени грозного». Этот титул встречается также в 49-й главе «Истории Сисинния, царя эфиопского» [20, с. 248].
Глава. Начался маскарам [года] Иоанна-евангелиста. В этот месяц пошел царь в Мэцле справлять праздник святого Василия, мученика Иисуса Христа, 11-го [дня] этого месяца [491] , ибо прилепилась душа его в любви к сему мученику, как сказано в Книге царств: «Душа Ионафана прилепилась к душе Давида» (ср. I Книга царств 18, 1). [Он выстоял всю службу] до завершения песнопения, сам стоя с иереями, держа систру и барабан [492] , ибо исполнен был мудрости и ведения по благодати божией, пребывавшей на нем. 15-го [дня] этого месяца возвратился царь в стан свой, чтобы справить праздник честного креста, коему подобает поклонение, как справляли его цари, отцы его. И справил он праздник креста 17-го [дня] этого месяца, как упоминали мы прежде.
491
19 сентября 1687 г.
492
См. коммент. 75 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада». То, что царь выстаивал службу с иереями, «держа систру и барабан», должно означать, что он сослужал с ними литургию и исполнял тем самым священнические обязанности.
Глава. Начался тэкэмт. И в этот месяц взволновались все монахи, которые пребывали в стане, по монастырям и по странам, против Табдана и иже с ним из-за веры православной, говоря: «Приведи их нам в стан, чтобы вопросили мы их и исследовали относительно собора о вере, установленной по свидетельству святого Писания». Ибо сказал им [царь] прежде, когда возвратились они из страны галласов: «Входите в дома ваши, и да возвратится все имение прежнее в руки ваши, пока не завершится месяц зимний и пока не спросим мы вас обо всех делах собора святого в месяце тэкэмте». Тогда повелел царь привести этих Табдана и Козьму. А они отговаривались [разными] причинами. Один говорил: «Пребываю на одре из-за болезни тяжелой», а другой говорил: «Я пошел, да посреди дороги упал с мула и сломал ногу, а сейчас болею и стражду в стране Афараванат». И царь, услышав эти отговорки и лукавые речи о том, что не придут они в стан, повелел людям принести их на носилках, и принесли их люди, которым царь повелел, неся на носилках, и внесли в стан. А затем призвал их царь в чертог свой, и поставил пред собою, и допросил, и говорил: «Что скажете и на чем стоите? Не мы ли дали вам срок до месяца магабита, когда возвратились вы из страны галласов, до месяца тэкэмта, чтобы вернулись вы к вере православной, которую установили мы на соборе святом, основываясь на свидетельстве слов святого Писания? Ныне же вот пришел месяц тэкэмт и срок времени уговоренного. Говорите, на чем стоите? Если только у вас есть врата Писания, другие и отличные от врат Писания нашего, по которым установили мы [все] относительно святой троицы и относительно соединения и помазания, дайте нам и покажите Писание ваше, чтобы мы видели и уверовали, что есть там плод веры. А если нет у вас Писания, то поведайте и решите, на чем вы стоите!». И отвечали они и говорили: «Хорошо ты сказал, о царь! Истинны и правильны все слова по речи, тобою сказанной! Ныне же дай нам срок времени, за который решить нам и принести тебе слово решения, и не налагай на нас опалу, ибо ты милостив, и милосерд, и далек от гнева, и велик милостью и праведностью». И тогда дал им царь день, чтобы посоветоваться и договориться, и разошлись они по домам своим.
Глава. А на третий день призвал царь этого Табдана [и иже с ним], и вопросил их, и сказал: «Что решили вы и что скажете?». И ответили они и сказали: «О господин наш, царь! Собери нам всех людей собора и призови для нас За-Иясуса, отлученного и сосланного, и приведи его нам в стан, чтобы поведали мы речь свою перед собором вместе с За-Иясусом». И, услышав [это], подивился царь их отговоркам, что придумывали они каждое утро, и сказал им: «Я посоветуюсь и завтра скажу вам», и отослал их по домам. И призвал царь всех людей дабралибаносских, старцев соборных и блюстителей веры православной, то бишь акабэ-саата авву Асара Крестоса, и Чар Дамо, и цабати-гета авву Вальда Йоханнеса, и Евстафия, и Кириака, и Бета Кэсоса, и Вальда Кэсоса, Ацфа Кэсоса, и Ман-фако, и Вальда Хайманота, и юродивого Канаферо, и Акале, и Каляя, и Вададже, и Сэлтана Кэсоса, и Севира, и Матфея, и Афанасия, и Кира, и Кавстоса, и Мамо, и Вальда Габриэля, и Сэбхат Лааба, и Феофила, и Николая, и всех тех, чьи имена мы не упомянули, более многочисленных, нежели песок морской и нежели звезды небесные, исполненные мудрости и ведения, ибо порождены они были по завету отца нашего Такла Хайманота от чрева Дабра Либаноса, мир поминовению его [493] , и всех монахов, которые пребывали в стане. И поведал им царь все речи, сказанные Табданом и Козьмою: «Собери для нас собор и призови нам отлученного За-Иясуса», и рассказал про все их отговорки и про лукавство их речи, и сказал: «Что вы скажете?». Они же отвечали и говорили: «О господин наш, царь, разве ты не видишь хитрость их отговорок, и лукавство их речей, и коварство их, что растет день ото дня? Не потому ли говорят они: «Собери нам всех людей соборных, что пребывают по монастырям и обителям, по странам, областям и островам», что знают, что невозможно делать собор во время похода, ибо вот пришло время похода [494] , и что невозможно приводить сюда За-Иясуса, чтобы мы держали с ним речь о вере и общались, ибо не подобает общаться с отлученным. И кажется им, что таким образом мы сами разрушим для них столп веры и что не будет принято против них решение ясное и окончательное и будут они жить и поживать, пока не свершится упование их, то бишь конец правления твоего, и не наступит правление другого царя, который утвердит веру их, которой они учат и которую устанавливают устами [своими] без свидетельств Писания. Ныне же прикажи, о царь, и пошли к эччеге, авве Иоанну, наставнику Дабра-Либаносскому, чтобы приходил он в дом аввы Синоды, митрополита Эфиопского. А мы все, твои посланцы и твои князья вместе с расой Анастасием, собравшись здесь, призовем этих Табдана и Козьму, испытаем и допросим здесь, и, выслушав их слова и рассмотрев дело, расскажем тебе».
493
Имеется в виду «завет», данный богом святому Такла Хайманоту, о котором Б.А. Тураев писал: «Интересен здесь «завет», который является как бы необходимой принадлежностью святого и, наоборот, был ее условием. Ни одно житие не обходится без того, чтобы бог пред смертью не являлся святому и не давал ему обещания помиловать до известного поколения всех совершающих память его, верующих в молитву его, творящих во имя его добрые дела и интересующихся житием его. Та настойчивость, с которой повторяются эти «заветы» в каждом житии, та неукоснительность, с которой авторы их приводят эти «заветы», заставляют нас серьезно подумать, не была ли наличность этих странных для православного читателя обетований таким же условием помещения в святцы, как и чудеса» [11, с. 19]. Перечисляемые здесь иерархи Дабра Либаноса названы «порожденными по завету отца нашего Такла Хайманота» также и потому, что, согласно «Житию» Такла Хайманота, бог в своем «завете» святому обещал, помимо всего прочего, «хранить чад его».
494
Эфиопские цари обычно отправлялись в походы в сухой сезон, который старались не пропускать и не оставаться в столице на это время.
И тогда собрались все люди города вместе с эччеге в доме митрополита, и призвали этих Табдана [и иже с ним], и допросили их, и сказали: «Каковы ваши речи и доколе будете вы отговариваться [разными] причинами изо дня в день? Ныне же говорите речь вашу!». И ответили они и сказали: «Не будем говорить одни, а скажем вместе с За-Иясусом перед собором!». И, услышав эту речь, решили эччеге и князья вместе с митрополитом и сказали: «Устраним их отговорки и призовем для них За-Иясуса. Всех людей соборных звать не будем, но призовем для них по одному, кого они выберут». И сказали они: «Призовите нам того-то и того-то». И, сказав это, возвратились они к царю и поведали ему все, что было. Царь же, услышав, сказал: «Прекрасна речь ваша, да будет, как вы говорите. Призову я За-Иясуса, да слышал я, что он болен и не может прийти сюда. А если не верят мне они, пусть идет от них один человек вместе с моим дружинником и приведет его, коли он сможет». И тогда пошли дружинник царский и один человек от присных Табдана туда, где был За-Иясус, и обнаружили, что он умер и погребен, и принесли весть о его смерти царю и Табдану. И здесь оставим мы писать историю присных Табдана, покуда не напишем ее потом в свое время.
Глава. Начался хедар. И тогда решил царь пойти в область Аксума и прибыл туда 21 хедара [495] , чтобы справить там праздник Сионский [496] и свершить обряд [помазания на] царство по обычаю царей, отцов своих, которые жили прежде и свершили там обряд [помазания на] царство, ибо Аксум — обиталище Сиона, откуда вышел закон, как сказано: «От Сиона выйдет закон, и слово господне — из Иерусалима» (Исайя 2, 3). А потом решил он остаться, и покончить, и завершить дело присных Табдана, из-за которого он прежде труждался долгое время ради веры православной, и да не оставит его воздаяние за труды сии.
495
28 ноября 1687 г.
496
Имеется в виду храмовой праздник Аксумского кафедрального собора — праздник богоматери Сионской.