Эфирные археологи
Шрифт:
— Кто же платит за жизнь пневмой? — удивился Перо. — За жизнь платят жизнью. Ни смерть, ни жизнь не знают другой платы.
— Нет, Перо. Я отказываюсь убивать по заказу, — твёрдо ответил я, стараясь не отвлекаться.
— Сто жизней угасли, и за них должны угаснуть ещё десять. И отплачу я жизнями одиннадцати.
— Нет, — повторил я.
— Могу ли я спасти дом Филанг? — на этих слова Перо я всё-таки, помимо воли, напрягся. — Могу, ведь я знаю грядущее. Сможешь ли их спасти ты? Нет… Их смерть прописана в будущем мира, но так ли нужно это будущее, если мёртвые не отомщены в прошлом?
— Давай сделаем так! — я повернулся к Перо, играя желваками. — Если среди
— Всё так. Ты поможешь… — проговорил Перо.
Я повернулся к корабельному накопителю со следующим пустым кристаллом, а когда снова посмотрел за спину — судового сумасшедшего в рубке уже не было. Мне, откровенно говоря, совершенно не нравилось то, чего он просил… И даже то, как он просил это. Сама мысль о том, что про трофейные посохи, спрятанные в подпространстве рядом со мной, знает кто-то ещё — была для меня невыносима. А Перо, похоже, про них знал…
Когда я спешно спустился к выходу, вся наша команда была в сборе и даже разбита на четвёрки. Мне предстояло добираться до здания архива с Рубари, Тангом и Иленом. Кесан должен был идти с братьями, а Луп — с матросами и Верой.
— Посохи не светим! — приказал Танг. — Двигаемся быстро, но не по центральным улицам. Если патрули стражи вас увидят, то могут заинтересоваться, куда вы спешите. Нашу четвёрку веду я, потому что знаю дорогу. Кесан, свою ведёшь ты. В четвёрке Лупа провожатый — Эбок. Встречаемся в сквере рядом с архивом у старого памятника Прине Кассий. В архив идём все вместе! Всё, двинулись!..
Наша четвёрка ушла первой. Мы спокойным шагом покинули причал, поднялись в город, миновали широкую улицу — и тут же свернули в тёмные переулки, где лишь редкие фонари разгоняли вечернюю тьму. И вот там Танг взял такой темп, что минут через десять я и Рубари начали сипеть, как кузнечные мехи…
Старое здание архива находилось на небольшом возвышении, в стороне от центра города. Когда-то именно там и располагались арх, банк, храм и прочие типовые строения Большой Скалы, но город стремительно рос — и ему требовались постройки всё более вместительные и величественные. И со временем лишь старое здание архива осталось на прежнем месте. В нём хранились такие же старые, никому не нужные, рукописи. И когда в архиве вспыхнул пожар, никто об этом особо не жалел.
Здание, правда, было весьма красивое, и его даже в какой-то момент решили восстановить. Но вскоре оказалось, что никому оно не нужно — легче было возвести новое. Обгорелый каменный остов так и остался стоять, укутанный гниющими деревянными лесами, пока местные власти решали — сносить его или реставрировать. Временами руины использовали для кровавых разборок разные группировки, но всем на это было, откровенно говоря, наплевать.
Всё это я узнал со слов Танга, когда мы добрались до заросшего кустами сквера рядом со зданием архива и дожидались подхода остальных четвёрок. Первыми, что удивительно, до нас добрались Кесан с братьями. И только спустя ещё пять минут появился Илен. Ночь к тому времени уже надёжно укутала своим плотным покровом Большую Скалу, и на улицах можно было встретить лишь редких прохожих и не менее редкие патрули стражи.
А вот в старом здании архива жизнь продолжалась — и в этом мы смогли убедиться, дожидаясь в сквере оставшихся спутников. Иногда в тёмных провалах оконных проёмов мелькали отблески света, а один раз даже раздался приглушённый грохот. Внутри явно что-то готовилось, и именно этой подготовке нам и предстояло помешать.
— Заходить будем со стороны скального выступа! — сказал Танг. — Там наиболее тёмное место, и с той части крыши, которая обращена к поместью, нас не будет видно. Я не жду от всех, кроме себя и Илена, демонстрации особых умений. В первое время старайтесь двигаться за нами и не шуметь. Вы подключаетесь только тогда, когда прозвучит сигнал тревоги. Вот тогда вы как можно быстрее по внутренним лесам бежите на крышу и останавливаете летуна. Помните, наша задача — остановить летуна и ни в коем случае не дать ему улететь! Все всё поняли? Илен, пошли…
Под прикрытием темноты мы добрались до скального выступа и перешли полупустынную улицу, отделявшую сквер от разрушенного пожаром здания. Когда я жил на Большой Скале, то даже и не подозревал, что тут имеются настолько заброшенные уголки. Впрочем, где-то в глубине души я всё-таки понимал, что освещённые фонарями центральные улицы — просто центральные улицы, а в глубине за ними может таиться много всего необычного и даже незаконного.
Первой жертвой Илена и Танга стал мужчина, охранявший боковой вход в остов здания. Он пристроился неподалёку от двери на деревянной лестнице, ведущей на второй ярус деревянных лесов. К его несчастью, он и не предполагал, что дежурить надо бы всерьёз — поэтому, когда сзади скрипнули доски под ногами двух бойцов, проникших в здание через окно у него за спиной, то даже обернулся не сразу. В результате его голова — при помощи Илена — повернулась слишком сильно, и шея при этом очень нездорово хрустнула…
Короткий обыск тела подарил нам пару жезлов, накопитель, наполненный под завязку на сто пятьдесят единиц пневмы, и ещё пару десятков чешуек разного достоинства.
— А ведь и вправду будто к выбросу готовились! — тихо заметил Танг, когда мы все уже притаились под лесами. — Неужели действительно будет выброс? Никогда же его ещё не было на Большой Скале…
— Слейте всё лишнее из семечка в накопители, — посоветовал я. — Вроде бы выброс только завтра начнётся…
— Это если верить Раили! — шепнул в ответ Танг. — Но она-то всё рассказывала спустя пять лет, если я правильно понял… Могла и подзабыть подробности!..
— Вы о чём вообще? Что за Раили? — удивилась Вера.
— Ты же говорила, что тебе всё рассказали! — буркнул я.
— Ну… Мне сказали, что надо нашу заказчицу выручать… — смутилась Вера. — А такие подробности умолчали.
— Да я и сам не знал! — буркнул Луп. — Рубари, знаешь ли, в подобности не вдавался…
— Тихо все! — сердито шикнул на нас Илен.
Руины старого здания архива жили нетипичной для себя бурной жизнью. Несколько крепких мужчин затаскивали на крышу какие-то закрытые наглухо ящики, в то время как внизу, прячась в тенях, их тяжёлый труд охраняли четверо вооружённых амбалов. Это если верить на слово Илену и Тангу. Я лично заметил только двоих… Вскоре самые опытные наши бойцы скрылись в темноте.
— Если поднимется тревога, — предупредил Танг, — бейте всех, кого видите, и бегите наверх. А мы сейчас попробуем тихо снять охрану, как только грузчики потащат на крышу очередной ящик.
К нашему счастью, устранение четверых охранников прошло тихо. Краем глаза я постоянно следил за одним из них — и всё равно пропустил момент, когда воздушное лезвие, пущенное почти в упор, рассекло ему горло до позвоночника. Грузчики в это время уже забрались на третий-четвёртый уровень лесов — и просто не видели, что внизу происходит. Танг подкрался к подъёму наверх, а следом в тени появился Илен. Он быстро проскочил круг света от фонаря, стоящего на ящиках, и махнул нам.