Егерь
Шрифт:
— Думаете, они заранее были в курсе?
— Подозреваю, — хмыкнул мой начальник. — Поэтому и хочу знать, о чем командир с безопасником за закрытыми дверями беседовать будут.
Это он хорошо придумал, сам бы я в жизни не допетрил. Петрович сейчас наши уши, считай, идеальный шпион. У Линдеманна подготовка специфическая, он, если и подумает о прослушке, нейтрализовывать будет стандартные средства. А у нас живой микрофон с ушами-локаторами. ППМ в пассивном режиме фиксирует излучение мозга, с радиочастотами не работает, так что аппаратура безопасника передачу данных не выявит. Все, что слышит мой питомец, фиксирует приемо-передающий модуль, который, в свою очередь, по радиоканалу перегоняет
Лифт легким толчком в ноги известил нас, что достиг точки назначения. Мы с майором выбрались из кабинки и не торопясь направились в медблок, где нас уже ждали специалисты с техникой. Стандартная процедура много времени не заняла, так что освободились мы меньше чем через час. Исаев постоянно находился рядом, контролируя действия медиков, поэтому мнемосканирование прошло без эксцессов и неприятных последствий. Вряд ли бы мне удалось отделаться так легко в одиночку: в боксе торчали целых два лаборанта из службы безопасности, а вход караулила пара облаченных в черное бойцов. Но авторитета майора хватило, чтобы уберечь меня от неприятностей.
Выбравшись из медицинского блока, разошлись. Начальник отправился в расположение Охотников — выдавать цеу участникам миссии, а заодно поговорить и поделиться впечатлениями. Я же вернулся в каюту и завалился на кровать. Сон не шел, я беспрестанно ворочался и представлял всяческие ужасы, неизменным участником которых был главный безопасник. Помучившись около часа, я плюнул на отдых, вышел из жилого блока и загрузился в лифт, который унес меня в биолабораторию. Там я намеревался посидеть за компом и поискать свежие данные в локальной сети, благо кое-какие навыки по несанкционированному доступу к информационным ресурсам у меня были.
Однако претворить идею в жизнь не удалось — проходя по коридору, я услышал странные звуки, весьма напоминавшие глухие всхлипы. Доносились они из дальнего бокса, где обычно работала Галя. Интересно, что она в такое время тут делает, рабочий день-то уже кончился… Хоть мы и были с ней до сих пор на ножах, но оставить без внимания явные признаки девичьего горя я не сумел — ноги сами принесли меня к двери лаборатории. Она оказалась открыта, и я неслышно шагнул в помещение. Галина сидела в кресле, склонившись над терминалом, и плечи ее подозрительно сотрясались. Точно, бьется в рыданиях. Интересно, по какому поводу? Не решаясь подойти ближе, чтобы, не дай бог, не испугать, я деликатно постучал по пластиковой створке. Звук получился глуховатый, но девушка моментально на него среагировала — резко обернулась и уставилась на меня зареванными глазами.
— По какому случаю сырость? — поинтересовался я, по мере сил изобразив приветственную улыбку. — А? Галина Юрьевна?
Та вдруг смешно сморщила мокрые щеки и поспешила закрыть лицо ладонями. Плечи ее затряслись еще сильнее, а всхлипы стали перемежаться шмыганьем носа. Блин, истерика у нее, что ли? И чего делать? Я осторожно приблизился к рыдающей девушке, приобнял за плечи — все в пределах приличий, никаких поползновений! — и попытался успокоить, нашептывая на ушко всякую ерунду, как, бывало, моя мать делала. В детстве прокатывало.
Сработало и сейчас. Галя вдруг обмякла, обхватила мои руки мокрыми от слез ладошками, прижала к себе. Положила голову на плечо. Я стоял, не решаясь шевелиться, хотя поза была отменно неудобная и уже начала ныть натруженная за день поясница. Ладно, потерплю. Главное, что краса-девица перестала реветь в три ручья, вон всего лишь
Примерно через час я осознал, что лежу на узком диванчике в крохотной комнате отдыха при лаборатории. Галя разместилась рядом, удобно устроив рыжеволосую головку у меня на груди, и лениво перебирала пальцами довольно скудную растительность, украшавшую мой торс. Что поделать, я не альфа-самец, брутальностью и волосатостью организма никогда похвастаться не мог. Брал другим. Мы были целомудренно укрыты по-казенному серым покрывалом с дивана, а по всей комнате валялась разбросанная одежда.
— Доволен? — спросила вдруг Галина, больно зажав в пальцах клок моих волос. — Воспользовался временной слабостью девушки? Тебе хоть понравилось?
Я задумался на секунду и ответил сразу на все три вопроса:
— Да.
— Чего «да»?! — возмутилась Галя. — Признаешь, что воспользовался?
— Угу.
Та вместо ответа выдернула зажатые в пальцах волосы, заставив меня скривиться от боли.
— Вот тебе, негодяй! — поспешила она пояснить жестокий поступок. — За цинизм. Я-то, дура сопливая, думала, что ты в джунглях сгинул! А ты взял и приперся целый и невредимый! И как я должна была поступить?!
— Могла бы сказать, что рада меня видеть, — ухмыльнулся я как можно наглее, за что тут же удостоился второго вырванного клока. — Да хватит уже шерсть на мне драть! Больно же!
— Да тебя убить мало! — выкрикнула она, отстранилась и принялась дубасить меня в грудь кулачками. — Вот тебе, вот тебе!!! Не мог, как вернулся, мне позвонить? Я же волновалась! Мало того что Женя пропал, так еще и тебя нелегкая унесла!
— Стоп! — Я поймал ее руки и пристально уставился ей в глаза. — Так ты не из-за меня переживала? Женечку тебе жалко? И ты еще меня в цинизме обвиняешь? Королев лежит в коме, а ты со мной развлекаешься? Не думал, что ты такая су…
Договорить она мне не дала — вырвала руку и влепила смачную пощечину. Потом выбралась из-под покрывала и принялась одеваться, не смущаясь собственной наготы. Я наблюдал за девушкой, снедаемый целой гаммой противоречивых чувств — обидой на нее и собственную глупость, завистью к сопернику и восхищением гибким стройным телом, двигающимся с грацией балерины. И с каждой секундой убеждался, что я не просто циник, а полная скотина, да к тому же еще и дебил: такую девушку упустил! В том, что восстановить нормальные отношения будет ой как нелегко, я не сомневался. Очень уж Галя гордая.
Кое-как одевшись, Галина одарила меня презрительным взглядом и сообщила:
— Я переживала из-за тебя. На Королева мне плевать. А ты просто скотина.
И ушла, хлопнув дверью.
Согласен. Никогда еще так не косячил. Так что поделом мне. Мог бы и задуматься, увидев ее реакцию на свое появление. Хотя бы задаться вопросом: а откуда она знает, где я весь день пропадал и что делал? Информация закрытая, на всех углах про спасательную операцию не объявляют. Если специально концы искать не будешь — и не узнаешь, кого привлекли. Про Королева-то наверняка вся биолаборатория знала, все же ЧП, как ни крути. Наверняка Накамура проговорился, его, как непосредственного руководителя попавшего в беду сотрудника, в известность поставили в первую очередь. Блин, и не расспросишь ее теперь! Вот я тупой ублюдок!