Егерь
Шрифт:
— А с чего ты решила, что я себя имел в виду? По-моему, есть еще кандидатуры. Королев, например. А что? Лежит тихо, не бузит, супружеского долга не требует. Со всех сторон одни плюсы!
— Дурак!
Я легко перехватил Галину руку, метнувшуюся было к моей щеке, получение звездюлей в мои планы не входило. Зато спутницу расшевелил, тоже хлеб.
— Побежали! — Я вскочил на ноги и потянул за собой девушку. — И не ной, что устала: не верю! Раз на драку сила есть, значит, справишься.
Темп мы сбавили, но не очень сильно — кто знает, какая реакция будет у нашего таинственного противника. Но и бежать сломя голову, истощая организм, я больше надобности не видел. Весьма вовремя у Гали открылось второе дыхание, и она теперь спокойно за мной успевала, что, с одной стороны, радовало: от муравьев оторвались, зато с другой — не очень: с каждым шагом мы приближались к пункту назначения, определенному врагом. И уж там нас не могло ждать ничего хорошего — к гадалке не ходи.
Еще один раз попытались изменить направление, но результата добились ровно того же: метров через триста концентрация муравьев на земле стала угрожающей, и мы вернулись на безопасную дорогу.
Примерно через полчаса после привала лес кончился, и мы вышли к огромной проплешине, которую назвать поляной совесть не позволяла. Скорее степной «язык», характерный для Среднего Поволжья. Наверняка дальше вместо чащобы начнутся рощицы и перелески. Идти однозначно будет легче, но вот надо ли оно нам? По мне, так лучше затаиться где-нибудь. Однако я почти на сто процентов уверен, что отсидеться не получится.
— Пошли по опушке влево, посмотрим на реакцию загонщиков, — предложил я, осмотревшись.
Галя возражать не стала, и мы неторопливо направились вдоль полосы деревьев, удалившись от нее метров на двадцать для пущей безопасности. Прошагав чуть больше километра, предприняли попытку углубиться в лес. Результат сюрпризом не стал — все та же река муравьев. Еще дважды повторяли маневр, но ничего не добились. Нас упорно не желали пропускать к спасительному катеру. А потом, где-то через час, и вовсе пришлось углубиться в степь.
Сначала не происходило ничего необычного, потом я на самой границе слышимости уловил подозрительно знакомый гул. Повернул голову в сторону звука, но пока ничего не заметил. Травостой вокруг не поражал сочностью, скорее чахлая, покрытая пылью растительность. Если мое предположение верно, то скоро и вторичные признаки появятся…
— Ничего не слышишь?
— Нет. А должна? — Галя к этому времени все-таки выдохлась, а потому отвечала коротко и по существу.
Я вместо ответа снял шлем и распластался на траве, вжавшись ухом в почву. Так и есть — очень знакомый симптомец. Поднялся на ноги, отряхнулся. Пробежался взглядом по горизонту. Опа! А вот и пыль…
— Помнишь, я тебе говорил, что мои страхи посерьезней монстров будут? Можешь считать, что я накаркал.
— Что это? — Галя тоже заметила клубы на пределе видимости, да и шум стал куда отчетливее. — Что-то катится?
— Можно и так сказать, — хмыкнул я, нахлобучивая шлем. — Хотя ты уже нечто подобное видела. Помнишь: степь, катер, два биолуха и Егерь?
— Там стадо?! — округлила глаза девушка. — И что делать? От него не убежишь!..
— Не думаю, что нас затопчут. Главное — направление верное выбрать. Побежали? — Я склонился перед девушкой в ироничном поклоне, предложив руку.
Танцор из меня никакой, но с этикетом я знаком. Однако Галя игры не приняла: села, где стояла, обняла колени и уставилась невидящим взглядом на столб пыли вдалеке.
— Так, Галина Юрьевна, попрошу без истерик! — Я присел рядом со спутницей, заглянул ей в глаза. — Думаешь, мне сейчас весело? Как бы не так! Мало того что сам в полной заднице, так еще и за тебя отвечаю. А ты мне помогать в спасении твоей, заметь, жизни отказываешься. Мне тебя силой тащить? Тогда точно не уйдем далеко. Все, хорош! Поднимайся.
— Отстань. Я устала.
— Это не смертельно. В отличие от копыт.
— Мне плевать.
— Кто бы сомневался, — хмыкнул я невесело. — На меня, я так понимаю, тоже начхать с высокой колокольни?
— Беги, ты успеешь.
Ну что за народ?! И ведь все гражданские такие — как подопрет, теряют волю и готовы безропотно подчиниться судьбе. Да еще собой жертвуют, в их понимании — чтобы сильные и выносливые спастись могли. Не доходит до них, что никакой нормальный служивый, будь то военный, пожарный или спасатель, на такое не пойдет. Так что своим непротивленством подобные хлюпики не только себя подставляют, но и окружающих. И ведь не объяснишь!
— Галя, послушай меня внимательно. Если бы нас хотели убить, уже давно бы это сделали. Но мы живы. Нас однозначно куда-то гонят. Не спорю, может случиться так, что там мы будем мечтать о смерти. Но пока что есть шанс. И мы должны бороться до последнего. Ты понимаешь, о чем я? Давай решай скорее. Стадо уже близко. Если побежим дальше в степь, нас не тронут.
— С чего это ты решил?
— Включи логику. Ах да, о чем это я! Хотя тебе это понятие должно быть знакомо, ты ведь все-таки ученый. Или размазня? Самовлюбленная эгоистка, которая дальше своего носа не видит? Не думал, что ты из породы гламурных кис.
— Сволочь!
— Думаешь, весь мир вокруг твоей персоны крутится? Все тебе обязаны? Все должны по первому твоему кивку падать перед тобой на колени? О величайшая! Мы пыль под твоими ногами!
— Урод!!!
— Ты не пуп вселенной, ты обычная сопливая девчонка! Ты сдалась, когда еще есть шанс! Знай, что именно из-за тебя мы сегодня кони отбросим. И в аду я буду проклинать тебя. А если так выйдет, что мы будем жариться на соседних сковородках, то я тебя в покое не оставлю! Буду смотреть на тебя укоризненно, и тебя будет мучить совесть! Вечно!!! Ты ни на что не годная плакса!
— Козел!!!
Ну наконец-то! Обиженная до глубины души Галя вскочила на ноги и попыталась влепить мне пощечину. Судя по скорости движений, вымоталась она порядочно, но не до такой степени, чтобы лежать плашмя и мычать. Жестокий метод сработал.
Я перехватил руку девушки и побежал неторопливой трусцой, потянув ее за собой. От рывка Галя чуть не упала, но я удержал ее на ногах. Та сначала попыталась высвободить запястье, но, убедившись в бесплодности попыток, оставила эту затею. Некоторое время она тупо переставляла ноги, едва поспевая за мной, затем втянулась и побежала веселее. Я с удовлетворением слушал ее злобное сопение — теперь уже точно не свалится. Из апатии вывел, за что честь мне и хвала.