Египетский манускрипт
Шрифт:
Николка пожал плечами. Ему и самому было неприятно вспоминать об этом эпизоде. Когда Ваня рассказал ему о происшествии с Никоновым, мальчик, помнится, был удивлен – зачем Олег Иваныч обошелся с симпатичным лейтенантом так жестко? Конечно, неприятно, что тот проник в их тайну, – но что уж поделать, раз так получилось? Надо было все по-хорошему объяснить; может быть, даже сделать офицера своим союзником. В конце концов, доктор Каретников ведь тоже узнал обо всем случайно – и тем не менее не отказал в помощи? Кстати, о докторе…
– А как там мой телефон? – спросил Николка. – Зарядился? А то, понимаете, мне надо срочно звонить докт… одному человеку. Я обещал.
– Да,
Николка схватил аппаратик, нажал кнопочку – и беспомощно уставился на экран. Номера Каретникова не было.
– Как же быть? – растерянно произнес мальчик. – Я на память не помню…
– Ну, извини, друг, – развел руками Виктор. – Тут я бессилен – раз сдохло, значит, сдохло, поздно пить боржоми…
Не будь Николка так занят своим горем, от его глаз не укрылся бы быстрый обмен взглядами между его новыми знакомыми – недоуменно-вопросительный Романа и хитровато-уверенный Ольги. Но мальчику было не до того. Планы с треском рушились: мало того что с доктором теперь связаться не получится, так еще и портал… как там говорит Ваня? – да, «засвечен». А ведь зловредный Ван дер Стрейкер никуда не делся, и с этим тоже срочно надо что-то делать…
Никонов заметил растерянность мальчика.
– Молодой человек… – Лейтенант откашлялся. – Я понимаю, это, скорее всего, не мое дело, но… ваши друзья – они что, уехали куда-то? Чего такого у вас стряслось, что вы срочно кинулись в будущее? Они же наверняка предупредили вас не делать этого, верно? Возможно, у вас неприятности и срочно нужна помощь?
Николка уныло кивнул:
– Да, господин офицер. Вы понимаете, господин Семенов с сыном и правда уехали, надолго. А тут без них такое дело приключилось…
Глава 6
Поздно вечером наш пароход прошел Босфор и стал на рейд. Погода выдалась облачная, сыро, так что мы лишены удовольствия наблюдать панораму Стамбула с моря. Это тем более обидно, что мы хотели сравнить этот вид с тем, что доводилось узреть в двадцать первом веке. Иван специально прихватил снимки, сделанные во время нашей поездки в Стамбул два года назад – в далеком будущем. Мы собирались нанять лодочника и сделать фотографии с тех самых точек – но, увы, погода неумолимо внесла коррективы в наши планы.
В Константинополе – все русские называют Стамбул только так и нам стоит немалых трудов случайно не ошибиться. В Константинополе пароход стоял два дня. За это время мы немало успели осмотреть; паломники, в отличие от нас, предпочитали христианские «достопримечательности». Экскурсоводами им служили здешние монахи; мы же отправились на берег вдвоем, подрядив местного «гида». Об этом надо рассказать отдельно. Стамбульские гиды – публика особая, настырная, наглая, агрессивная. Стоило понять, что кто-то нуждается в их услугах, – гиды чуть не рвут будущего клиента на части, оспаривая, кому из них достанется работа. Устраивают настоящее побоище – проклинают друг друга на всех языках, которые только слыхал Стамбул, рвут манишки и волосы из жидких (или, наоборот, окладистых) бороденок, воинственно размахивают тросточками, только что не пинаются.
Мы с Ваней понаблюдали за этим балаганом, а потом, демонстративно проигнорировав победителя, выбрали гида поспокойнее – и с ним отправились в город.
Первым, самым сильным впечатлением стали
Памятники древности, которые еще не успели выветриться из нашей туристической памяти, выглядят угнетающе: высокие византийские стены давно истаяли, подобно ледяному городку весной; кое-где еще торчат, словно гнилые зубы, остатки башен. Ворота давно заложены, в отдельных местах еще стоят стены в два ряда. Вдоль них, в сухом рву, повсюду разбиты огороды.
На другой день вечером пароход снялся с якоря, и на следующее утро мы уже были в Дарданеллах. Архипелаг тоже не порадовал нас летним солнцем – погода стояла тихая, но сырая и промозглая. То и дело накрапывал дождь. Я от нечего делать прогуливался по мостику и недовольно поглядывал на острова архипелага. Где оно, синее небо и восхитительные фиолетовые острова, вырастающие из морской дали? Вокруг все было серым и холодным, живо напоминая об осени на Балтике. Казалось – вот-вот в туманном мареве проявятся глыбы фортов Кронштадта и унылые калоши землечерпалок, пыхтящих на фарватере…
Так что в архипелаге свободного времени у нас хватало; делать было решительно нечего, смотреть не на что. Суета и благолепие паломников нам порядком поднадоели, а потому приходилось убивать время: мы изучали карты Сирии (и закупленные в Одессе, и те, что были закачаны на планшет) и перебирали снаряжение.
Об этом, пожалуй, расскажу детальнее. Отправляясь на Ближний Восток, мы запаслись солидным арсеналом; за неделю до отъезда я навестил оружейный магазин и приобрел новейшую французскую винтовку системы Лебеля – она только в этом году была принята на вооружение во Франции. Коммерческий образец заметно короче армейского – почти карабин – и отличается дорогим ореховым ложем. Солидный, полный чувства собственного достоинства приказчик долго распространялся о специальном «целевом», штучном исполнении оружия. Я ему поверил – еще бы, за такие-то деньги! Стоила винтовка около ста восьмидесяти рублей; еще в десять рублей обошлись кое-какие доработки. Я решил оснастить приобретение «телескопом» (так здесь называют оптический прицел); однако здешние системы, которые продемонстрировал приказчик, меня категорически не устроили.
При оружейном магазине имелась небольшая мастерская, где по желанию клиента мастер может подогнать купленное оружие; делали там и мелкий ремонт. Так что на следующий день я вновь зашел в магазин господина Биткова и попросил установить на «лебель» зубчатую планку Вивера, доставленную из двадцать первого века. Мастер с огромным любопытством оглядел диковину и осведомился, под какой телескоп предстоит приспособить сие устройство. Пришлось выложить и «телескоп» – дорогущий оптический прицел «Сваровски» с регулируемой кратностью и азотным заполнением. Мастер долго вертел его в руках, а потом, пробормотав что-то типа «аглицкая работа», взялся за дело. Заказ доставили на Гороховскую на следующее утро; мы с Иваном специально ездили на стрельбище Московского охотничьего общества, опробовали новинку и остались вполне довольны. Теперь в нашем распоряжении имелось точное, мощное и скорострельное оружие: таким вот винтовкам предстояло, с некоторыми доработками, прослужить еще полвека и принять участие в обеих мировых войнах. Несколько портило впечатление отсутствие предохранителя и мешкотное снаряжение магазина, но все же восемь патронов плюс один в патроннике и еще один на лотке – серьезный аргумент по сравнению с распространенными здесь однозарядными винтовками Бердана, Гра или Шнайдера.