Его бывшая слабость
Шрифт:
А во-вторых, оставить ее одну я не решусь. Теперь за ней глаз да глаз. Неизвестно, когда случится новый приступ, и доверить я ее сейчас никому не могу. Доктор сказал, что обмороки и временные отключения зрения будут продолжаться, пока мы не сделаем операцию.
От этой мысли невольно сжимаются кулаки. Вхожу в кухню, наблюдая за своей беззаботной Невеличкой. Суетится, что-то разогревая на плите к обеду. Хлопает глазами, изучая посудомоечную машину. Затем возвращается к холодильнику и вытаскивает еще какие-то продукты.
Ослепнуть может.
В горле собирается горечь. Спокойно, Глеб. С ней все будет в порядке. Как только можно будет без лишнего риска для Златы сделать кесарево, сразу займемся Аней. Всего пара недель. Мы справимся. Будем решать проблемы по мере их поступления. И сегодня на повестке дня у нас важная встреча.
— Анют, — подаю голос, привлекая к себе внимание голубых глаз, — завтра… Витя привезет информатора.
— Правда?
Кажется, даже обрадовалась. Бестолочь. Хороший признак. Видимо, ей и правда нечего скрывать. А значит, нас просто обязаны ждать добрые вести.
— Правда, — киваю я.
— Ну наконец-то! — восклицает она, принимая воинственный вид. — Вот и поговорим! Разберемся наконец, кто тут из нас шпион!
— Нет, Ань, — качаю головой. — Ты будешь сидеть в своей комнате. Я сам буду разговаривать.
— Но, Глеб! — начинает возмущаться Невеличка. — Я же должна ему в глаза посмотреть!
— Я все сказал! — отрезаю твердо, даже не намереваясь спорить. — Это не шутки, Аня! Он приедет не для того, чтобы в гляделки играть! Если Витя продался, то эта встреча может быть попросту опасна для тебя!
Уже озвучив свою мысль и оценив, как голубые глаза засветились тревогой, понимаю, что ляпнул лишнего.
— Тогда я точно буду с тобой, — едва не шепчет она, испуганно сглатывая воздух. Однако в тихом голосе буквально звенит уверенность.
Шагаю к ней и прижимаю к себе.
— Нет, маленькая. Я сам. — Целую в макушку. — Помнишь же… Я не смогу отбиваться, если постоянно буду думать о тебе.
Напоминаю ей фразу, сказанную во время нападения на клуб. Тогда я не знал, что придумать, как уговорить ее уйти вместе с моим другом, чтобы спасти. Сейчас похожие ощущения.
— Думаешь, все же придется… — дрожащим голосом бормочет она мне в грудь, — отбиваться?
— У меня два варианта, — спокойно объясняю я. — Либо прогнил Витек — это нежелательный сценарий. Либо его информатор. В таком случае поводов для волнения меньше. Уж вдвоем с Витьком мы без труда повяжем этого его «друга».
Анюта поднимает голову и берет мое лицо в свои теплые ладони.
— Может, тогда ну их? — смотрит с надеждой. — Неужели ты настолько мне не веришь, что готов рисковать своей жизнью?
— Дело не в доверии, Анют. — Я склоняюсь и целую ее в кончик носа. — Я уже практически уверен, что тебя оклеветали. Но чтобы мы смогли спокойно жить, придется разобраться, кому и зачем это понадобилось. Вывести крысу на чистую воду и показательно наказать, чтобы остальным
Аня смотрит на меня не мигая. И в горле встает ком. Как же мне уберечь тебя от всего этого, маленькая? Изучая ее встревоженное лицо, провожу костяшками по подбородку. Бережно поглаживаю щеку большим пальцем, желая хоть как-то успокоить свою Невеличку. Не хочу, чтобы она боялась. Не позволю. Я в себе уверен. Когда она рядом, я готов глотки грызть. Голыми руками порву любого, кто попытается ей навредить.
Моя слабость придает мне сил.
Глава 39.ГЛЕБ: Вы чьих будете?
Просыпаюсь на рассвете от сигнала сообщения. Пожалуй, сегодня впервые я плохо спал рядом с Аней. Сон не шел, а когда все же удавалось провалиться в бессознанку, начинали сниться кошмары, в которых моя старая знакомая — почившая сэра — вновь и вновь напоминала мне о своем дурацком предсказании, сдабривая его красочными вариациями того, как я могу потерять Аню.
Каждый раз, вываливаясь из сна, я теснее прижимал свою девочку к груди, напоминая себе, что она рядом. И все будет в порядке.
Целую темную макушку и сажусь в кровати, с трудом продирая глаза. Тру переносицу, щурясь от рассветных лучей, и тянусь за телефоном. Витек. Пишет, что они уже проехали пост охраны.
Черт. Не мог сразу сказать, что припрется чуть свет?!
Выскакиваю из кровати. Стараясь шевелиться беззвучно, одеваюсь. Может, и хорошо, что встреча состоится так рано. Анюта вчера тоже долго не могла уснуть. Значит, поспит подольше. Глядишь, проснется, когда они уже уберутся восвояси.
Заправляя за пояс стол, выхожу из комнаты и сразу иду к входной двери, чтобы встретить своих «гостей» до того, как они начнут звонить и разбудят мою жену.
Выхожу из дома как раз вовремя, когда Витя паркует машину.
Машет мне. Довольный такой. Будто верный пес, которого хозяин наказал, а он теперь добычу притащил, чтобы задобрить, и хвостом мотыляет.
Почему-то эта метафора встречи с водителем вселяет надежду. Может, я погорячился, решив, что он крыса? Хотя… Помнится, я рассматривал вариант, в котором водила мог просто случайно растрепать что-то своему другу. В таком случае можно по крайней мере рассчитывать на то, что он не обернется против меня. Но получит за свой длинный язык непременно.
— Доброго утречка, Глеб Виталич! — счастливо приветствует меня Витя. Ну, только язык набок вывалить осталось, ей богу! — Как вы тут поживаете без меня?
— Не нуди, — отмахиваюсь я, изучая второго парня, который выбирается из машины с некой опаской. А это правильно. — Всего пару дней твоего отпуска прошло. Наслаждался бы, а ты ноешь, что обратно надо!
— Так столько лет на вас работаю, — сетует Витя. — Я ведь ни разу в отпуск и не просился, потому что мне особо заняться нечем. А тут вы меня силком… Если это из-за Анны Васильевны, то я это… буду вежливей и…