Его дерзкая пленница
Шрифт:
Юлий Равенсдейл неплохо зарабатывал. Холли заметила это по тому, как он был одет, как уверенно держался – холодно и надменно. Его богатство читалось в обстановке, вещах, которыми он себя окружил. Его детство точно прошло не в страхе, он не должен был бороться за выживание. Жизнь все преподносила ему на золотом блюдечке. Почему он согласился на то, чтобы она была здесь, если только не хотел ее использовать? Холли стиснула зубы.
Она первая использует его.
– Я буду звонить каждый день, чтобы узнать, как она, – сказала Наталья, пожимая Юлию руку. – Очень хорошо, что вы участвуете в такой программе. Это помогло многим
– Я уверен, все будет хорошо, – ответил Юлий. – Основная часть поручений ляжет на плечи Софии.
– И все равно, очень любезно с вашей стороны открыть для этой бедняжки свой дом.
– Это большой дом, – сказал он.
Юлий повернулся и увидел, что Холли, прищурившись, следит за ним.
– Сколько вам платят за то, что вы приняли меня в дом?
– Я распорядился, чтобы все пожертвовали в какой-нибудь благотворительный фонд.
– Ну надо же!
Юлий прислонился к подоконнику, изучая это дерзкое лицо, сверкающие карамельно-карие глаза, пухлые, цвета спелой вишни губы, нос, усыпанный веснушками. Мило, подумал он, если бы не выражение лица – унылое, но готовое к бою.
Вызывающая манера поведения Холли заставила Юлия напрячься. Но не только грубость в ней, казалось, бросала вызов. Холли окружала аура грубоватой чувственности. То, как она двигалась, как владела своим телом…
Ее лицо нельзя было назвать правильным, но в нем было что-то такое, что притягивало взгляд: Юлию хотелось смотреть на нее дольше, чем требовали правила приличия. Юлий отметил высокие скулы, густые длинные ресницы без грамма туши, сливочного оттенка кожу с вкраплениями веснушек и маленький камушек пирсинга в правой ноздре. Волосы свободно ниспадающими до плеч локонами обрамляли ее лицо. Родной цвет волос был темный, в нем выделялась пара ярко-розовых прядей.
Юлий все еще ждал, что она вспомнит о его родителях. Обычно так бывало. Он привык к этому.
«Ах, вы сын знаменитых актеров Ричарда Равенсдейла и Элизабет Альбетини? Можете достать мне их автографы? Билеты в первый ряд на премьеру? Пройти за кулисы? Прослушивание?»
Но мисс Перес или никогда не слышала о его родителях, или не была впечатлена его родословной.
Юлий должен был признать, что находил ее прямоту странно привлекательной. Это было как глоток свежего воздуха. Вокруг него всегда сновали подхалимы. Люди, которые хотели быть поближе к нему только из-за его связи с театральной богемой Лондона. Женщины, мечтавшие показаться с ним на красной ковровой дорожке только ради возможности быть замеченными агентами по кастингу. Сейчас было так хорошо находиться рядом с кем-то, кого не волновали его знаменитые родители.
Слово «благонадежен», которым охарактеризовала его соцработник Наталья, не впечатляло. Оно делало Юлия старше его тридцати трех лет. Холли конечно же была значительно моложе – лет на семь или восемь. Не больше. Ей явно всего около двадцати пяти, но жизненного опыта у нее достаточно. Юлий видел это по ее глазам. Там не было и намека на невинность. Холодный, циничный взгляд. Что заставило ее совершить все эти мелкие проступки? Он видел список ее преступлений: кражи, умышленное повреждение имущества, граффити, вандализм.
Да, благородная миссия Софии будет совсем не простой. Мисс Холли ворвалась сюда как вихрь, черт подери, она спрашивала о его сексуальной жизни.
Он понимал, что вел себя как занудный учитель. Но все-таки лучше будет, если он все скажет о правилах с самого начала, а не будет стоять в стороне, пока она устраивает вечеринки или пьяные оргии под крышей его дома.
Юлия не сильно волновали дерзкие вопросы Холли, но подумать только, она спрашивала о его сексуальной жизни, которая, увы, на данный момент была не на пике активности. Он был слишком занят – работал над сверхсекретным программным обеспечением. Юлий не походил ни на брата-близнеца Джейка, который занимался сексом так, будто готовился к Олимпиаде, ни на отца, имевшего заслуженную репутацию бабника.
Юлий наслаждался компанией женщин. Время от времени. Ему нравился секс, но не серьезные отношения, когда его пассии начинали заводить речь о семье. Если он захочет жениться, то сделает это только тогда, когда будет готов. Хотя, если честно, вряд ли это когда-нибудь случится. Будучи свидетелем брака родителей, закончившегося скандальным разводом, их повторного брака и полных хаоса и драмы отношений сейчас, он не думал, что вообще когда-нибудь свяжет себя священными узами.
– Я знаю, почему вы согласились на мое присутствие здесь, так что не надо притворяться. – Дерзкий вызывающий взгляд, который Холли бросила на Юлия, вызвал всплеск гормонов. Он почувствовал, как кровь быстрее понеслась по венам. Юлий был удивлен и раздражен своей реакцией. Как он смог оказаться замешанным во все это?! Ему следовало бы позвонить в агентство и нанять профессионала. Обученного человека, который знает о правилах и приличиях. Почему он позволил Софии уговорить его взять такую нахалку, как Холли? И она будет жить под его крышей. Месяц!
– Вы ошибаетесь, мисс Перес, – холодно произнес он. – Вкус у меня куда более утонченный.
Холли приняла позу роковой женщины. Она хорошо знала свое тело.
– Конечно же, – промурлыкала она.
Юлий почувствовал, как его плоть напряглась. Секс – вот все, о чем он мог сейчас думать. Горячий, безудержный, дикий секс. Прикоснуться к ее телу, войти в нее… Как давно он последний раз занимался любовью? Видимо, очень давно, если так реагирует на простой флирт.
Холли двигалась по его кабинету с кошачьей грацией. Тихая, чувственная, опасная. Хотя у нее не было коготков: они были коротко подстрижены, вернее, обкусаны. Юлий заметил это, когда она подняла руку, чтобы убрать волосы от лица. А также заметил белый шрам на ее запястье.
– Откуда у вас это? – спросил он.
Как будто надев маску, Холли одернула рукав, стараясь прикрыть шрам.
– Сломала руку в детстве. Мне пришлось вставлять штифты и зашивать.
Юлий заметил, что на ее лице появилось хмурое, задумчивое выражение. Его заинтриговало, как быстро она переключилась с женщины-вамп на злого мальчишку.
– Хотите осмотреться?
Она равнодушно пожала плечами:
– Все равно.
Юлий собирался поручить Софии устроить экскурсию для Холли, но решил сделать это сам. Так он сможет убедиться, что она не украдет его вещи и не напишет свои инициалы или какое-нибудь бранное слово на предметах антиквариата. И почему он согласился на это? И что случится, когда она окажется вне поля его зрения?
– Я услышал легкий английский акцент, – сказал Юлий, когда они шли по коридору. – Вы родом из Англии?
– Да, – ответила Холли, – мы переехали сюда, когда я была совсем маленькая. Мой отец был аргентинец.
– Был?
– Он умер, когда мне было три года. Я его не помню, так что не нужно говорить все эти сентиментальности и жалеть меня.
Юлий посмотрел на нее, идущую рядом. Она едва доставала до его плеча.
– А ваша мать жива?
– Нет.
– Что случилось?
– Она погибла.