Его единственная
Шрифт:
— Ты не посмеешь, — охнула Людмила. — Даже не заикайся о ребенке!
— А что мне делать, Люся? Что?! Расскажи! — заорал фальцетом Сашка. — Мне она нужна здесь! Понимаешь? А ее где-то с любовником, конями и медведями носит!
Он снова забегал по кабинету, стараясь успокоиться. Сжал кулаки от бессилия и весь покрылся испариной. Достал из кармана брюк белоснежный платок и, развернув его, словно флаг о капитуляции, размашисто вытер широкий лоб.
— Сейчас же возвращайся обратно, Коля. Ночью начинайте, и чтобы утром мои жена и сын были дома. Это понятно? — хмуро заметил он и, открыв окно, сделал глубокий вздох.
На столе припадочным криком зашелся сотовый.
— Кто там? Посмотри,
— Гаранин, — пискнула она, передавая пасынку трубку.
— Что? — не понял он, твердо зная, что тот никогда не позвонит первым.
— Написано «Космонавт», — пробурчала вдова отца.
— Давай уже, — прорычал Яныч, подхватывая трубку. — Приветствую, Юрий Алексеевич, — поздоровался со своим главным спонсором и сразу же замолчал. Слушал, не перебивая, и даже побледнел от волнения.
А когда из-за стола поднялся Коля Будкин, всем своим видом показывая, что торопится исполнять поручение шефа, Яныч пригвоздил его взглядом. Будкин уныло покосился на часы и тихо пробурчал, так чтобы слышали Люся и Никита.
— Сейчас на рейс опоздаю.
Яныч зыркнул на него недовольным взглядом и, усевшись в кресло, схватился за сердце.
— Сашенька, что? — пролепетала Люся. — Тебе не дадут денег на предвыборную компанию…
— До выборов еще нужно дожить, — выдохнул Сашка Яныч, морща некрасивое лицо и потирая ладонью за грудиной. — Ресторатор, говоришь? Средней руки? — выдохнул он и, резво подскочив, двинулся к Коле. — Отзывай своих дуболомов, твою мать! — заорал истошно и попытался ударить Будкина в лоб. Тот неспешно увернулся и непонимающе уставился на шефа.
— У кренделя этого два ресторана в городе — «Ноктюрн» и «Василиса». А что?
— Не знаю, — обреченно бросил Яныч. — Передаю дословно. «Почему твои бойцы, Саша, отираются около моей дачи? Сейчас же всех отозвать! А о стрельбе мы поговорим отдельно. Я не желаю финансировать бандформирование. Всем все понятно? Людей отзывай и увольняй задним числом. Потом восстановим». Люся, поедешь со мной. Придется убеждать Космонавта, что вышло ужасное недоразумение. К даче близко не подходить, — пригрозил он Будкину. — Поселиться в соседнем доме и наблюдать…
— Да нет там никакого подходящего дома поблизости. С одной стороны — река, а с трех других — такие же крутые перцы живут…
— Тогда просто отступаем, — рявкнул Яныч. — Ссориться из-за вашей самодеятельности с Космонавтом я не хочу. Где я еще такой кошелек найду? А Юлька объявится, я ее лично придушу, стерву!
Глава 10
— Что за стрельба, браток, прям как на фронте? — с усталой улыбкой спросил человек по ту сторону экрана. Крепс даже опешил, моментально вспомнив цитату из «Места встречи». Он внимательно глянул на поджарого мужчину в летах: впалые щеки, чуть заостренный подбородок, красивая стрижка. Заметил холеные руки и перстни на пальцах, Ролекс на запястье. Настоящий европеец. От такого преуспевающего джентльмена Блинников явно не ожидал построчного знания культового фильма. Вот только колючие голубые глаза смотрели терпеливо и изучающе. Словно человек подбирал слова и силился не нахамить дорогим гостям.
«Такой может и из дома погнать, — про себя отметил Блинников, чувствуя, что хозяин дачи Виктор Николаевич Пахомов не так уж прост, и весь европейский лоск — сплошная показуха. Он много раз видел таких вот мужиков, владельцев заводов, газет, пароходов. И хоть каждый из них силился казаться важным и представительным, но ногами крепко стоял в девяностых, когда и удалось накопить первоначальный капитал. Нет, Дима Блинников не судил их строго. Просто доверял Оноре де Бальзаку, читанному когда-то на больничной койке. Его фразу «За каждым большим состоянием стоит преступление»
— Здравствуйте, Виктор Николаевич!
— Привет, Юля! — добродушно кивнул хозяин. — Долго собираешься от мужа бегать? Я-то сразу понял, кто у меня гостит, — улыбнулся он и погрозил пальцем.
— А я вот не догадалась, — протянула она. — Даже предположить не могла… Но, наверное, скоро придется уехать. Сашка нас выследил. Мы чуть не попались сегодня утром. Спасибо, дед Михей ваш лошадку одолжил.
— Коня, Юля! Старик обидится, если ты его Мустанга кобылой назовешь… Ладно, проехали, — махнул рукой Пахомов. — Главное, живы. А то мне тут соседи уже названивают. Что происходит? Девяностые, что ли? — передразнил он неведомых собеседников. — Мы Яныча предупредили, — заметил нехотя. — Вам на моей территории ничего не угрожает. А вот если выйдете со двора, тут я за вашу безопасность не ручаюсь. Сашка — скотина злопамятная. Как только Валера ваш брак допустил, Юля, — пробурчал он еле слышно, и Крепс заметил, как напряглась Юлька.
— Мне, наверное, нужно в Москву вернуться, — пролепетала она. — Не могу же я у вас вечно жить?
— Мне все равно, — пожал плечами Пахомов. — Мы тут в Бордовом надолго окопались…
Юлька тихонечко рассмеялась, вспомнив, что именно так французские знакомые Валерия Петровича называют город Бордо. Сам Валерочка дорогой дружил с Юрой Гараниным. А сын Космонавта, старший и угрюмый Арсений, был женат на племяннице Пахомова или на крестнице. Юля тогда не поняла, кто кому кем приходится в большом клане, да и особого желания разбираться не было. Она вспомнила, как вместе с Валерой ходила на Гаранинской яхте вдоль берегов Испании и Франции. Такой неспешный светский отдых, когда спишь до одиннадцати. Ешь свежую рыбу и купаешься весь день на безлюдных пляжах. А ночью тусишь в казино. Естественно, Космонавт с женой знали, кем приходится Юля Янычу-старшему, но по привычке закрывали глаза. Наверняка оповестили и Пахомова, радушно встретившего их в Бордо. И вот теперь главный Юлькин секрет грозил раскрыться самым неподходящим образом.
Там в Бордо еле скрипнула дверь, и кто-то о чем-то спросил хозяина кабинета.
— Зайди, — отвлекшись от экрана, кивнул Пахомов. Поморщился, будто увидел кого-то неприятного.
— Тут твой рулевой, Юля, — криво усмехнулся он в камеру.
— Привет! — заглянула в камеру довольная физиономия. И Юлька сразу вспомнила парусную регату, когда Валера не пожелал оставлять любовницу на берегу. И ей пришлось выполнять работу бакового матроса. Как раз отличная тренировка для невысокой, но крепкой девушки. Приходилось помогать поднимать и убирать передние паруса, быть на подхвате у рулевого, младшего сына Гаранина, Севы. Валерочка тогда исполнял обязанности гриндера — со всей дури крутил лебедку, а сам Гаранин занимался тактикой и громко орал сыну, куда держать курс. Жаркими ночами все валились с ног, и ни о каком уединении в маленькой каюте с тонкими перегородками не было и речи. Умаявшись за весь день, падали и засыпали как убитые. И Юлька до сих пор считала регату лучшим временем в своей жизни.
— Сева-а, — радостно протянула она и аж засветилась от радости. — А что ты там делаешь? — поинтересовалась удивленно.
— Это многие хотят знать, — ворчливо заметил Пахомов. — Я в первую очередь. Но вопрос, пожалуй, риторический. Уже выгонял пару раз и сам не пойму, как этот тип снова находит дорогу в наш дом…
— Ну, ты даешь, Юлька. Таки удрала от Янычей! Молодец! Может, тебя из страны нужно вывезти? — серьезно предложил Сева, не обращая внимания на Пахомова. — Так мы операцию провернем. Яныч тебя в жизни не найдет. Я быстро за тобой смотаюсь…