Его кексик
Шрифт:
Я просто не могла удержаться от этого.
— Мы попытаемся воспроизвести классическую «Звездную ночь» Ван Гога, но в рамках Хэллоуина. Конечно, это уже стало своего рода художественным клише, но местные обитатели замучили меня вопросами, когда же мы будем ее рисовать. Так что...
— Послушай, а это правда, что Ван Гог отрезал пенис и отправил его своей любимой по почте?
— Ухо, — усмехнулась я. — Правда, я не помню, отправил ли он его по почте или доставил лично. Думаю, ты бы хотел получить что-то такое в свежем виде, верно?
— Ну, ты упустила самую важную деталь. Когда кто-то
— Верно, ухо или пенис… какая разница? Но вот способ доставки…
Райан кивнул.
— Я видел картины этого парня. Очевидно, ушами он пользовался гораздо чаще, чем своим членом.
Спрятав улыбку за прижатой к губам ладонью, я укоризненно покачала головой.
— Если ты надеялся понравиться мне с помощью сальных шуточек в адрес знаменитого художника, то буду откровенной, ты своего добился.
Мне вдруг стало страшно.
Как же мало потребовалось времени, чтобы мои прежние чувства вновь напомнили о себе. Мы разговаривали с ним также непринужденно, как и в те годы, словно и не было никакой разлуки. Я все вспомнила. Как по уши втюрилась в него, и как сильно меня задевало, когда на мою девичью влюбленность он отвечал безучастностью и равнодушием.
— А кто сказал, что я хочу тебе понравиться? Просто у меня к тебе дело. Я мечтаю стать настолько знаменитым, что когда отрежу от себя какую-либо часть, то старшеклассникам будут рассказывать об этом на уроках веками.
Я глянула на него исподлобья.
— Я заключу с тобой сделку. Ты посидишь на моем уроке, а потом я скажу, насколько сильно сможет потрясти мир искусства твое членовредительство.
— Идеальный план! Надеюсь, у тебя есть инструмент для пальчикового рисования?
Я закатила глаза, но как только повернулась к нему спиной, мои губы расплылась в довольной улыбке, и я продолжила готовиться к занятию. Мое сердце после нашей короткой беседы бешено колотилось, а голова кружилась, чего со мной давненько не случалось. Особенно из-за обычного разговора с парнем.
Райан был потрясающе красив и обладал тем живым, задорным характером, что мне безумно нравился в парнях. А ведь я даже не знала, одинок ли он и имеет ли еще какие-либо намерения помимо предполагаемой нужды в художнике. Боже, а ведь он мог до сих пор быть с Хейсли.
И тогда я поклялась себе. Если это так, то, во-первых, я найду способ испортить ей хотя бы один день, а во-вторых, сбегу от Райана как можно дальше. Ну сколько можно прощать? К тому же я убедилась, что мне хватило одной встречи, чтобы почувствовать себя вновь старшеклассницей, у которой от одного его взгляда сердце готово было выскочить из груди, а по коже разбегались толпы мурашек. А ведь он не ограничился всего одним взглядом, разве не так?
Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Сейчас от меня требовалось лишь одно — вспомнить о поступлении в школу искусств. Неважно, кем стал Райан и чего он хотел, у меня были свои приоритеты. И первым номером шел Париж! Мое будущее. Мои мечты.
Все зависело от того, сяду ли я в январе в самолет, чтобы открыть новую главу своей жизни.
Я просто не имела права забывать об этом.
У меня была своя жизнь. И кто, как не я, должен был о ней беспокоиться. Последнее, что мне сейчас нужно, — это влюбиться в парня, из-за которого я решу, что у меня есть веская причина остаться… и упущу свой шанс.
Вот только мне действительно нужна была эта подработка. Как бы мне ни нравились уроки живописи в доме престарелых, они были далеко не Сикстинской капеллой.
* * *
Свой урок я начала с краткого напоминания о правилах смешивания красок и использования цветовой гаммы при создании большой картины. Я не раз споткнулась на своих словах, так как то и дело украдкой поглядывала на Райана.
Он был не просто хорош собой. Его тело буквально источало мощные флюиды, вызывавшие кристаллизацию женского желания. От него невозможно было оторвать глаз. Это был идеальный образец мужской сексуальности!
Непоколебимая уверенность в себе, но не та, что обычно бывает у зацикленных на себе снобов. Темные волосы. Густые темные брови. И взгляд благородного человека. Что-то среднее между героем боевика и главным героем мелодрамы. Я с легкостью могла представить его в обеих ситуациях. Вот он бьется за штурвал угнанной русскими мафиози яхты, а потом под проливным дождем, подхватив свою девушку на руки, признается ей в вечной любви… Ладно, кого я обманываю? Я ведь представила, что во время упомянутого ливня на руки он подхватил меня.
И какой напрашивается вывод? Либо у меня слишком давно не было близости с парнем, либо Райан был для меня кем-то особенным.
Краем сознания я слышала, как мой мозг, требуя к себе внимания, «щелкает пальцами». Он все еще пытался вразумить меня.
«Знаешь, чем можно охладить твои разбушевавшиеся гормоны? Париж! Школа искусств! Твое профессиональное и финансовое будущее! Твоя мечта!»
Но мои яичники были слишком увлечены прокручиванием нелепых эротических фантазий, чтобы реагировать. До тех пор, пока мой взгляд будет прикован к Мистеру Совершенство, ни одна здравая мысль не сможет задержаться в моей голове, так как та была битком набита розовыми сердечками и смайликами с поцелуйчиками. Не помогало даже напоминание о том, каким придурком, в конце концов, он был в выпускном классе.
Как же давно это было? Миллион лет назад? Два миллиона? И можно ли винить ЭТО ЧУДО и эти выразительные, лучащиеся энергией светло-карие глаза за то, что случилось в далеком прошлом?
Райан выглядел сосредоточенным на достижении хорошего результата, вот только для художника он был очаровательно бездарен. Я с облегчением выдохнула, когда поняла, что он пошутил насчет рисования пальцами. Но кисть он держал так, словно собирался ударить ею кого-нибудь по голове. У него были проблемы с подбором цвета, поэтому я подходила к нему, чтобы помочь, намного чаще, чем к старичкам.