Его королевская радость
Шрифт:
— Я слышал про вашего отца, — он заговорил об отце и заговорил с уважением. А ведь он, наверное, едва ли не ровесник ему. Интересно, папа знал его? Они с папой никогда не говорили про энтарха Эстарии. Хотя, при ней он вообще старался как можно меньше обсуждать политику и, давая ей разностороннее образование, всё-таки держал её подальше от этих нечестных игр, как он сам выразился. Это уже после его смерти она начала помогать Картесу и брат даже советовался с ней во многих вопросах. Эх. Был бы жив отец…
Она молчала, глядя в пол. Отец… Потом всё же подняла глаза. Энтарх смотрел на неё и было в его глазах что-то такое, странное… Он
Потом он поднялся из-за стола.
— Буду рад увидеть вас сегодня на ужине, принцесса, — и внезапно кривая улыбка — то ли усмешка, то ли ухмылка прорезала лицо, преобразив его. Снова мелькнула усталость, которую правитель успешно скрывал.
— Я… Я обязательно приду, — не нашлась ничего лучше, чем сказать Илиана и позорно сбежала.
Герхарт
Вот значит как. Его невеста действительно достойный противник. Противница. Он усмехнулся. Он бы не подумал, никогда не подумал, если бы не сегодняшняя головная боль, которая исчезла без следа, словно её и не было. Девушка была, пожалуй, слишком спокойна, да и только. По правде говоря, он даже не смотрел в её сторону. Она интересовала его только как выгодное вложение и ничего более.
И однако же, утром, после того, как она излечила его, он впервые задумался о том, что она может оказаться его противником в игре. И оказался прав. И это было… странно. А ещё как глоток свежего воздуха. Только с ней Герхарт почувствовал себя неожиданно живым. Все краски и звуки ощущались ярче обычного.
Наверное, дело было в том, что его наконец-то кто-то понял. Пусть это лишь иллюзия, но в ракс его невеста играла так, как сможет не каждый мужчина. Да, что там! Он доселе не встречал равного себе противника. И пусть она проиграла, но всё же игра была действительно напряжённой.
И… Ему вдруг стало интересно. А ещё неловко. Каждый раз, как он думал о невесте, ему почему-то становилось неловко. Но он не привык анализировать свои чувства. Слишком груб, пожалуй. Он сам создал образ, которого все боялись, надевая его словно маску каждый раз. А что там, под маской, он и сам не знал.
Однако же, ему внезапно стало интересно изучить её, свою невесту. Свадьба уже совсем скоро. И эта мысль тоже вызывала у него странную неловкость. Хотя… Она всего лишь гарант успешного договора и сильный противник в раксе. А ещё… А что ещё, он не знал. И хотел и не хотел узнать. Потому что… Интерес это, пожалуй, слабость. А единственной его слабостью и одновременно силой, должна быть Эстария, его родная страна. Слишком долго он поднимал её из пепла, слишком много сил вложил и слишком мало этих сил осталось у него теперь. И всё же он ни с кем не мог разделить бремя власти. Просто потому что не было человека, который бы понимал его.
Илиана
В голове царила сумятица. Она пыталась увлечься чтением книги, пробовала взяться за письмо брату и у неё не выходило. Ничего не выходило. Слишком заняты были её мысли той самой партией в ракс. А ещё предстоящим ужином.
Времени до ужина оставалосьслишком много и Илиана не придумала ничего лучше, как сбежать в сад. Дома она тоже часто уходила в сад и гуляла по дорожкам до изнеможения. А ещё часто седлала свою любимую кобылу и устраивала себе
И вот сейчас так странно... Вроде бы ничего и не случилось. Всего лишь партия в ракс, однако в голове была необычно пусто. Помогла бы хорошая скачка. Надо попросить у энтарха лошадей и позволения выезжать в город. Хотя он ведь сказал, что покажет город ей сам. Ей остается только покорно ждать, ну или набраться смелости и попросить.
Но это будет уже только на следующей неделе. Сейчас её ждал ужин с энтархом и в воскресенье — приём просителей. И она примерно представляла, что это будет. Наблюдала и за отцом и молчаливой тенью находилась рядом с Картесом, помогая ему решать, кто виновен, а кто нет и чье прошение исполнить. Вот только сейчас она была совсем не уверенна, что энтарх будет её слушать.
Он был слишком пугающ, пожалуй, и внушителен. Так что от одного его взгляда хотелось спрятаться. Но она его почему то теперь не боялась. Илиана усмехнулась. Знал бы брат, о чём она сейчас думает. Эх. Она вздохнула и с тоской вспомнила Картеса и папу. Был бы он жив, всё, возможно, случилось бы совсем по-другому. Ну, что есть, то есть. И только ей решать, каким будет следующий ход, пусть жизнь и не партия в ракс.
За ужином энтарх был привычно молчалив. И всё же Илиане казалось, будто он ждал от неё чего-то. Может быть, вопросов, чтобы дать ответы? Она не знала, но первая не заводила разговор. А сама старалась подмечать мельчайшие детали, впитывать их.
И всё, что она пока видела, вводило её в растерянность. Энтарх был жестким, временами грубым, словно ему не было дела до мнения людей, молчаливым, нелюдимым, достойным противником в ракс, хорошим стратегом, но ни жестоким, ни порочным она его не назвала бы. И способным на те преступления, о которых ей рассказывал брат — тоже. А если произошла ошибка или Картеса намеренно ввели в заблуждение — она должна это выяснить первая и написать брату, пока не стало слишком поздно.
Поэтому после ужина Илиана села за письмо Картесу, стараясь, правда, несмотря на знакомый только им двоим, шифр, не рассказывать ничего серьезного про энтарха, только общие слова. Всё-таки она больше, чем уверена была, что все письма читаются. Слишком умным и дальновидным политиком был энтарх, чтобы ставить под угрозу свою страну, исходя опять же из того, что она слышала. И снова — только слухи, не подтвержденные пока ничем. О, она думала, собрать достоверную информацию о правителе будет легко, но, увы, как же она ошибалась!
И в то же время, каким бы политиком не был энтарх, он настолько беспечно относился к своей жизни, что Илиана никак не могла поверить в то, что он не притворяется. Ну в самом деле! Она представила вдруг, что брата решил кто-нибудь убить. Да к Картесу не подберёшься — столько воинов повсюду следуют за ним! А возле энтарха она и пары телохранителей не видела. Да что там! Она даже перевязи с мечом у него не наблюдала. Либо он глуп, либо слишком полагается на себя, либо ему не очень то и дорога собственная жизнь. И почему-то Илиана всё больше склонялась к последнему варианту.